Убить волка (СИ)

Имперская цензура во главе с Сюй Лином стала котлом* для использования Императором. Он перевернул «разрушить старое и создать новое» с ног на голову. На него возлагалась особая ответственность за то, чтобы каждый день находить в суде различные теоретические основания для правительственных распоряжений, чтобы сделать ссоры более законными.

* сленг для тех, кто берет на себя вину за других

Император, который не жил во дворце, иногда делал вид, что возвращается в поместье Яньван. Позже он превратил поместье Яньван в «гостиную», чтобы время от времени встречаться с придворными наедине. Затем он в мгновение ока врывался в поместье Аньдинхоу, в конце концов, их разделяла всего короткая прогулка.

В этом году дожди выпали намного раньше, чем в предыдущие годы. А накануне Цинмина шел непрерывный дождь.

Гу Юнь еще не повесил свои доспехи и не ушел в отставку, но он, наконец, смог жить стабильной жизнью в столице. Редко когда было такое сильное чувство принадлежности к своему дому, он приказал людям привести в порядок заросшее поместье Аньдинхоу. Через несколько дней поместье Аньдинхоу, о котором ходили слухи, что в нем обитают призраки, наконец стало походить на то, в котором все еще кто-то живет.

Когда ремонтировали сад и дом, они обнаружили много старых вещей, так что для императора стало новым увлечением ходить вслед за командиром Хо и рыться в них.

-Это принадлежит старшей принцессы?- спросил Чан Гэн указав на квадратную коробку. В знак уважения он не стал ее трогать по своей воле.

Пожилая служанка, убиравшая комнату, посмотрела на нее и улыбнулась:

-Конечно, она сделана специально для маленького Аньдинхоу.

Сказав это, она открыла ее. В шкатулке, которая выглядела так, как будто она была сделана для хранения жемчуга и сокровищ, была «метелка из перьев».

Чан Гэн:

-...

Старуха сказала:

-Маленький Аньдинхоу был очень озорным, когда был молод и он не забывал заботиться о себе, после того, как ему делали выговор. Он взламывал замок и сам выходил из комнаты. Он также знал, что пойдет на кухню, чтобы украсть еду. Это не сработает, если его слегка побили. Старый Аньдинхоу вспыльчив, всегда хочет привести к семейным законам, чтобы научить ребенка. Ваше Величество тоже знал, каковы эти законы; старый Аньдинхоу был буйным, как ребенок мог это выносить? Принцесса боялась несчастного случая. Однажды она была в походе с армией, она увидела деревенскую женщину, несущую метлу, чтобы учить своего сына, поэтому она придумала таким способом обращаться с ним.

Чан Гэн обеими руками достал метелку из перьев, которой били маршала Гу. Он увидел, что внутри тряпки находится тонкий стержень, который может сломаться, если приложить слишком много силы, это никого не убьет. Снаружи был толстый слой «перьев», это были не настоящие перья фазана, сделанные из тонких бамбуковых нитей и какой-то жесткой шерсти неизвестного животного. Если хлестать по телу...

Чан Гэн вырос в поместье Аньдинхоу. Он больше походил на хозяина, чем на его настоящего хозяина, хотя старая служанка и изменила способ обращения к нему на «Ваше Величество», это все равно не звучало отдаленно. Она радостно сказала:

-Когда наш Аньдинхоу был ребенком, он действительно доставлял неприятности, взбираясь на крышу и открывая черепицу. Позже я боялась этого, что бы я ни делала, пока я упоминаю об этом, я буду честной какое-то время.

Гу Юнь всегда выглядел перед Чан Гэном шустрым старцем, обладающий знающим отношением ко всему, но его детство оставалось для Чан Гэна чистой страницей, поэтому он слушал с большим интересом.

-Было занятно, когда принцесса хотела его ударить. Он бегал по всему двору, плакал и выл, как будто что-то случилось.

Чан Гэн с любопытством спросил:

-Как будто? Значит, он притворялся?

-- Конечно, он притворялся, - вздохнула на ходу старая служанка, - когда наш маленький Аньдинхоу был ребенком, если его серьезно не наказывали, то не ждите, что он прольет настоящие слезы. Вы же видите, как он плачет все время. Над двором, и после гроз не идет дождь, его рот невероятно гибок, часто ведет себя жалко, говоря такие вещи, как: «Мама, я тебе больше не нравлюсь?», «Ты больше не хочешь меня?», «Разве я не плоть, которая вышла из твоего тела?» Или: «Ты хочешь поменять меня на лучшего младшего брата? Я изменюсь, пожалуйста, не меняй меня на младшего брата. У меня есть только одна мать, если ты меня не любишь, я стану беспризорным ребенком, никому не нужным...» Те, кто слышал все это, чувствовали, как их сердце дрогнуло: принцесса не могла больше вынести его наказания.

Когда Чан Гэн представил себе эту сцену, он не мог дышать от смеха. Гу Юнь был великим стратегом. Он с раннего возраста знал, что такое «сосуществование правды и лжи» и «как атаковать сердце человека».

От улыбки в уголках глаз старой служанки появились морщины; а потом голос ее вдруг изменился:

-Потом он ушел на границу, и все было по-другому после того, как он вернулся.

Улыбка на лице Чан Гэна исчезла.

Старушка вспоминала: