Убить волка (СИ)

Я думаю, что наш Сяо Шилю не является каким-то экстраординарно талантливым человеком. Если мы с тобой сделаем шаг назад, его путь будет более просторным в будущем... что ты смотришь на меня?

Старшая Принцесса:

–Я смотрю на любящее сердце отца маршала, чье сердце, по слухам, было отлито из железа.

Гу Шэнь смущенно кашлянул и поднял руку, чтобы выключить паровую лампу.

–Уже поздно. Давай спать, отодвинь эту фрикадельку подальше.

–Помедленнее. Не дави на него.

–Давай выкинем этого пацана в окно!

(3)

Гу Юнь сильно вздрогнул и очнулся от своего сна. Его глаза закрывала рука, блокируя едва заметный свет рядом с ним. На мгновение Гу Юнь растерялся и не знал, который сейчас час.

В это время человек рядом с ним вполголоса пожаловался:

–Наконец-то проснулся, ты уже проспал прошлый обед. Вставай и выпей тарелку горячего супа. Что бы ты хотел съесть на завтрак?

Гу Юнь только что пришел в себя, слегка прикрыл глаза и лениво ответил:

–Все в порядке.

Это был третий год правления Тайши. Гу Юнь патрулировал юго-запад. Чтобы успеть вернуться к встрече Нового года, он не прекратил кататься и всю ночь улетал в столицу на большом воздушном змее. Чрезмерно измученный, придя домой, он тут же заснул. Уже почти стемнело, когда он проснулся. Почему-то ему приснился отец. Во сне старый маршал даже прикрыл рукой свет.

Только проснувшись, он понял, что это был всего лишь сон. Такой вдумчивый человек может быть только его императором. Теперь он уже много лет держит эмблему Черного Железного Тигра. Его руки были покрыты мозолями и шрамами. Он больше не был ребенком, который изо всех сил пытался попасть в комнату своей матери.

Гу Юнь схватил руку Чан Гэна и поднес ее к его глазам. В руке Его Величества можно было увидеть некоторые черты мастера боевых искусств, на пальцах остались следы, оставленные тетивой. Однако в повседневной жизни он больше времени проводил за письмом. Его пальцы были длинными, тонкими и приятными для глаз, но ладонь была немного холодной. Она отличалась от руки человека во сне. Он не понимал, почему это вызвало у него такой странный сон.

Чан Гэн держал мемориал в руке, наклонился, чтобы потереть подбородок о голову Гу Юня, и шепотом спросил:

–В чем дело?

–Ничего, – ответил Гу Юнь, как будто ничего не случилось, – Я давно не прикасался к драконьим когтям вашего величества, я очень скучал по ним.

Старый Аньдинхоу заслонил ему свет рукой?

Это действительно был задумчивый сон.

Однако этот вопрос продолжал оставаться в его голове. Может быть, это было из-за того, что он слишком много спал днем, Гу Юнь не мог закрыть глаза ночью. Одной рукой он держал Чан Гэна, а другую заложил за голову. В тихой ночи он позволил своим мыслям бесцельно убежать.

Его родители ушли из жизни слишком рано; Гу Юнь обнаружил, что больше не может четко помнить внешность принцессы, но у него осталось более глубокое впечатление от старого маршала. Может быть, потому, что в это время он всегда сердито смотрел на отца.

Какое-то время пара отца и сына была врагами. Старый Аньдинхоу не проявил к нему милосердия, а он, затаив дыхание, отказывался сдаваться, как будто это означало бы признание потери.

–О чем ты думаешь? – Чан Гэн внезапно пошевелился и спросил тихим голосом с легким гнусавым звуком.

–Я тебя разбудил? – Гу Юнь поднял руку чтобы потереть виски, прижав палец.

Гу, эксперт по любви, не мог сказать «думаю о моем отце» в постели любовника. Помолчав, он прошептал:

–Я думаю, Ваше Величество, не утомились ли вы в последнее время повседневными делами? Как вы могли быть так послушны сегодня вечером?

Гу Юнь ведь частично занимал статус старейшины; хотя их отношения изменились, с точки зрения чувств к Чан Гэну, любовь и защита всегда были более значимыми, чем любые другие. В некоторых вопросах, как ифу, как бы он ни был бесстыден, ему было неудобно слишком активно инициировать. В дополнение к случайным поддразниваниям, он в основном позволял Чан Гэну делать все, что он хотел.

Чан Гэн понял смысл его слов и тут же проснулся. Два ярких глаза некоторое время смотрели на него, лицо его постепенно менялось.

Однако он тут же о чем-то подумал и сдержался, затаил дыхание и на мгновение проверил пульс Гу Юня, затем стиснул зубы, решив сдерживаться:

–Ты устал, путешествуя на такое большое расстояние. Уже дразнишь меня, как только вернулся, ты пытаешься заболеть?

Гу Юнь:

–Я хочу тебя.

Кожа головы Чан Гэна немного онемела. Он изо всех сил старался выдавить из себя предложение:

–Я не хочу.

–Хм, – Гу Юнь сделал паузу и невинно спросил:

–Тогда с чем ты возишься?

Чан Гэн:

–Заткнись и спи!

(4)

–Заткнись и иди спать! – У Гу Шэня было два зеленых сухожилия на лбу, и он действительно хотел немедленно выбросить фрикадельку из своей кровати.

С момента рождения Гу Юня у Старшей Принцессы не было хорошего здоровья. Она всегда болела, когда наступал новый сезон. Это не было серьезной болезнью, но, опасаясь, что она заразит ребенка, она не позволяла Гу Юню оставаться в своей комнате. Чтобы подать хороший пример своему сыну, она даже прогнала генерала Гу, который бросился к ней.