Убить волка (СИ)

Когда родители впервые вывели Гу Юня на поле брани, он был еще совсем ребенком. А несколько лет комфортной жизни во дворце после лишений в военных походах продлились совсем недолго. В пятнадцать лет он последовал за старым опытным генералом на юг, дабы подавить восстание бандитов. С тех пор и по сей день он служил в Императорской армии.

Всего в военном ведомстве Императора насчитывалось семь основных силовых фракций. Железные Драконы, составлявшие морской флот, были единственным подразделением, с которым Гу Юнь был не так хорошо знаком. Зато он весьма успешно справлялся со всеми остальными. Маршал Гу одерживал много побед, но у него также было много поражений. Он видел все свои сильные и слабые стороны как на ладони.

Чан Гэн слушал его, точно он был жадным до таких историй зверьком. Гу Юнь был для него подобен горе - мальчик каждый день смотрел на него и находил в его образе что-то, что помогало ему двигаться вперед. При каждом совершенном им шаге он всеми силами старался подавить все неуместные мысли, которые разгорались в его сердце.

Однако Гу Юнь не считал эти разговоры уроками.

Именно поэтому он специально пригласил для обучения Чан Гэна учителя и инструктора по боевым искусствам. Каждое утро, занимался ли Чан Гэн с железной марионеткой или обсуждал какие-то вопросы, - Гу Юнь считал, если говорить начистоту, что он всего лишь проводит свое время за своеобразной игрой с Чан Гэном.

Долго наблюдая за мальчиком, Гу Юнь не думал, что Чан Гэн последует по тому же самому пути, что и он. Чан Гэн всегда проявлял сдержанность. Несмотря на то, что он периодически вел себя несколько упрямо, он все же оставался здравомыслящим человеком.

Гу Юнь подумал, что когда мальчик вырастет, он станет достойным и благородным мужем, а не генералом-убийцей, к которому не посмеют приблизиться ни демоны, ни боги.

Ну вот и наступил конец года.

В первый год правления нового Императора, стоило ему вступить на престол, как он назвал наступающую эру "Лунань" [1] и объявил об общей амнистии на всей территории Центральной равнины.

В стране, в столичной тюрьме которой был заключен Принц варваров Цзялай Инхо.

В течении последних двух месяцев Император терпеливо замалчивал всё, связанное с Принцем варваров, и выражал свое мнение самыми окольными путями. Условие со стороны старого короля-волка по увеличению дани на десять процентов каждый год было весьма заманчивым, но при этом Император не хотел бы проявить неуважение по отношению к Гу Юню, именно из-за этого, во время каждого совещания данный вопрос не затрагивался. Письма из Министерства Доходов и от Аньдинхоу были отложены до ежегодного ритуала большого жертвоприношения Небу [2]. И только после все, наконец, увидели результат этих затяжных споров.

Императорская гвардия рассредоточилась по обе стороны от Аньдинхоу. Шэнь И с выкриком пришпорил коня и направился в сторону облаченного в легкую броню Гу Юня.

Гу Юнь посмотрел на остановившегося возле него Шэнь И и медленно развернул лошадь, чтобы двинуться в обратном направлении. Шэнь И быстро среагировал и последовал за ним.

- Великий Маршал, вижу, что на этот раз Его Величество твердо решил "выпустить тигра обратно на гору", - сказал Шэнь И. - Что будем делать?

- Сын неба [3] совершил пред Небом ритуал, исполняя великое желание богов, его слова подобны яшмовым речам [4]. Вылитую воду трудно собрать [5]. Как по-твоему я мог вмешаться? - без тени эмоций на лице сказал Гу Юнь. - Чтобы меня успокоить, Его Величество пообещал снабдить Черный Железный Лагерь тридцатью колесницами и четырьмя сотнями комплектов железной брони. Его указ уже передали в Лин Шу. Его Величество до конца верен идеалам, проявляя высшую гуманность и справедливость, он сделал все, что было в его силах. Разве я мог бессовестно влезть и продолжать бесконечно приставать к нему с такими мелочами?

Новому Императору было чуть больше тридцати лет. В сравнении с его почившим отцом, он был более жестким.

Гу Юнь совершенно не переживал по поводу нового Сына Неба, ему в большей степени было все равно, был ли новый Император жестоким или нет. Проблема заключалась в том, что его политика в отношении пограничных территорий шла вразрез с ожиданиями покойного Императора. Это был весьма недальновидный расчет.

Гу Юнь и Шэнь И молча ступали бок о бок.

- Фактом остается и то, что казна пуста, - сказал Гу Юнь. - Его Величество только унаследовал трон, и он не признает, что он немного поспешил, ты же понимаешь это. Вчера к нам с запада отправили безобразного посла в "огромной высокой шляпе" [6] с длинным носом и впалыми щеками. Они вчера так много говорили, что у меня до сих пор звенит в ушах от их болтовни.

Шэнь И потребовалось немного времени, чтобы ответить:

- Ты же не говоришь о верховном понтифике?..