Убить зверя

— Ян! Это не то, что ты подумала. Знаешь, у меня такого ещё никогда не было. Словом, Славка оказался настоящим самцом, таким диким и необузданным… В первую ночь я подумала, что и меня зашивать придётся.

— А была ещё вторая?

— И вторая, и третья. Словом, повезло тебе подруга. Твой семейный секс будет незабываемым. Даже завидую.

Я скривилась.

— Вот и возьми парня себе, на всю жизнь.

Машка вздохнула.

— Я бы взяла, только интересы наших семей не пересекаются. Не думаю, чтобы родичи согласились. ― Она немного помолчала. ― Ян! Ты не сердишься на меня?

Сержусь? Да мне было наплевать на то, что творил Славик.

— Конечно нет. Переспать с женихом подруги перед свадьбой ― святой долг любой приличной девушки. Надеюсь, ты за меня теперь спокойна?

Машка рассмеялась.

— Даже не знаю, что сказать. Такому цветочку, как ты, придётся приспособиться. Знаешь, у Славика немного с головой не в порядке. Так что вот тебе мой женский совет. Не сопротивляйся, расслабься по максимуму, а лучше закрой глаза, чтобы не видеть всех его заморочек.

Я насторожилась.

— Ты о чём?

— Так, не бери в голову. Когда ты летишь в Европу?

— Утром. Сначала во Францию, потом в Италию.

— У-у-у-у! Как я тебе завидую, ну ничего, срок моей каторги истекает через десять дней. Ещё увидимся.

Хороша каторга у Бабы Мани! Я дала отбой и пошла к дому. Нужно было незаметно переложить вещи.

Глава 11

Мы летели на остров с двумя пересадками. Первую, в Токио, я проспала, а на Таити смогла покинуть крошечный авиалайнер, принадлежавший компании отца, и немного размять ноги. Папа отослал со мной всего трёх телохранителей, одним из которых был, естественно, Алексей. Других я не знала даже в лицо. Наверное, он нанял их совсем недавно.

— Пойдём, посидим в кафе. ― Цербер взял меня под локоть. ― Да ты не дёргайся, разговор есть.

— Говори тут. Не хочется опоздать на рейс и добираться до чёртова острова вплавь.

Цербер улыбнулся.

— Шутку оценил. Но сейчас не до шуток. А, что касается самолёта, то куда он улетит без своего главного пассажира? У нас около часа.

Я была заинтригована. За пять лет службы у моего отца, Алексей и парой слов меня не удостоил. А тут сразу несколько предложений. Мы сидели в кафе, которое ничем не отличалось от таких же во всех аэропортах мира, и пили сок. Жары не ощущалось. Кондиционеры работали на полную мощность. Меня даже немного знобило. Два новых Добрыни Никитича устроились за соседним столиком, потягивая минералку.

— Итак?

Алексей откашлялся.

— Ты, Яна Олеговна, только не обижайся. Всю жизнь ты росла, как цветочек в горшке. Тебе и удобрения импортные приносили на блюдечке, и опрыскивали, когда надо, и от солнца яркого прятали.

— Ближе к делу.

— Так я уже и подошёл. Взрослеть придётся, цветочек, уже с сегодняшнего дня.

— Это ты так решил?

— Я? Совсем нет. Это жизнь так распорядилась. Словом, твой отец последнее время чего-то сильно боялся. Даже я был не в курсе. И, как видно, боялся не зря. Судя по всему, у него есть враг, серьёзный и опасный, который решил уничтожить всех Томилиных.

Я почувствовала, что перед глазами всё поплыло.

— Сегодня на твоих родителей было совершено покушение. С матерью всё в порядке, а вот Олег Викторович в больнице. Ранение не опасное, но неприятное. Можно было всё это списать на него лично, но вот поломку в самолёте…

— Что?

Информация никак не хотела усваиваться воспалённым сознанием. Покушение, поломка самолёта, папа ранен…

— Ты спала и не заметила, что мы садились на одном винте.

— Так эти «Скорые» и «Пожарки» на полосе собрались по нашу душу?

— А ты наблюдательная. Словом, сейчас судно проверяют специалисты, но я уверен, что поломка вызвана чем-то или кем-то, и этот кто-то: а) знал, что ты летишь именно на этом самолёте; б) очень не хотел, чтобы ты долетела.

Я затряслась, как осиновый лист.

— Почему ты мне помогаешь? Ты же не любишь меня.

Мужчина усмехнулся.

— Я выполняю свою работу, а к тебе отношусь хорошо. В мои обязанности входит охранять, а не петь с тобой в караоке.

— Но ты подглядывал за мной. Это ненормально.

— Я?

— Ты. В душе. Я заметила там крошечную видеокамеру.

Алексей рассмеялся и откинулся на спинку стула.

— Делать мне больше нечего. У меня дочь на год старше. А, что касается камер, странно, что ты в туалете их не заметила, замечательная ты наша!

Я взвизгнула.

— Как? Ещё и в туалете?

Цербер облокотился на стол, приблизив своё лицо к моему, и принялся терпеливо объяснять.

— В доме стоит сложная система видеонаблюдения. Камеры находятся везде, во всех помещениях, включая спальни, ванные комнаты и санузлы. У злоумышленников нет шансов спрятаться нигде. Но в тот момент, когда член семьи входит в спальню или в туалет, к примеру, датчики опознают хозяина и отключают устройства автоматически.

Я открыла рот.

— Да? А я полгода в душевой кабинке раздевалась, рожи тебе корчила, а на двадцать третье февраля даже стриптиз подарила. Зря старалась?

Алексей опять рассмеялся.

— Выходит, что зря. Но то, что ты собираешься сбежать, я заметил и без камер.

Я покраснела. Теперь смыться будет гораздо труднее.