Убиты под Москвой

Курсанты вошли в подчинение пехотного полка, сформированного из московских ополченцев. Его подразделения были разбросаны на невероятно широком пространстве. При встрече с капитаном Рюминым маленький, измученный подполковник несколько минут глядел на него растроганно-завистливо. - Двести сорок человек? И все одного роста?- спросил он и сам зачем-то привстал на носки сапог. - Рост сто восемьдесят три, - сказал капитан. - Черт возьми! Вооружение? - Самозарядные винтовки, гранаты и бутылки с бензином. - У каждого? Вопрос командира полка прозвучал благодарностью. Рюмин увел глаза в сторону и как-то недоуменно-неверяще молчал. Молчал и подполковник, пока пауза не стала угрожающе длинной и трудной. - Разве рота не получит хотя бы несколько пулеметов? - тихо спросил Рюмин, а подполковник сморщил лицо, зажмурился и почти закричал: - Ничего, капитан! Кроме патронов и кухни, пока ничего!.. От штаба полка кремлевцы выдвинулись километров на шесть вперед и остановились в большой и, видать, когда-то богатой деревне. Тут был центр ополченской обороны и пролегал противотанковый ров. Косообрывистый и глубокий, он тянулся на север и юг - в бескрайние, чуть заснеженные дали, и все, что скрывалось впереди него, казалось угрожающе-таинственным и манящим, как чужая неизведанная страна. Там где-то жил фронт. Здесь же, позади рва, были всего-навсего дальние подступы к Москве, так называемый четвертый эшелон.

2