Убитые девушки

– Меня заставили мыть кастрюли, – жалуется она, с удовольствием наблюдая за тем, как неловко Глен переминается с ноги на ногу.

– Я не виноват. – Его голос звучит тихо, мягко, их взгляды встречаются, и Лейла не отводит глаз, наслаждаясь эффектом, который она производит на Глена. Он подступает ближе.

– Лейла, кофе!

Голос Ирен все сразу портит. Лейла закатывает глаза, тушит сигарету о стену и бросает бычок под ноги парню. А проходя мимо, прикасается к его руке.

– Подожди.

Лейла делает вид, что не слышит Стивена. И ускоряет шаг. Гравий только громче хрустит под ногами девушки, когда она все быстрее идет к машине. В руках у нее теплый маленький пакетик с остатками еды. Шеф-повар не всегда ведет себя как самодур. Иногда он отдает ей излишки еды для родителей. Мама Лейлы разворачивает эти свертки с благоговейным трепетом, а то и с явным восторгом. И раскладывает кушанья на блюда, как в ресторане. А Лейла всякий раз при этом расстраивается, даже ощущает себя неблагодарной. Возможно, потому, что она видит их каждый день, ест регулярно, а остатки соскребает с тарелок в ведро для помоев. Она не воспринимает эту еду как нечто особенное.

– Лейла, подожди!

Стивену приходится бежать, чтобы догнать девушку. Он цепко хватает ее за руку и разворачивает к себе. Лейла чуть не падает, но парень прижимает ее к груди.

– Какого черта, Лейла? Почему ты меня игнорируешь?

– Пусти! Я тебя не видела.

Лейла трет руку. Стивен наклоняется ее поцеловать. Лейла извивается, с трудом скрывая досаду и отвращение. Иногда ей не хочется, чтобы к ней прикасались, и нет желания ни с кем разговаривать.

– Ты придешь завтра в паб? – Стивен не сводит с Лейлы взгляда. Его руки крепко держат девушку, не давая увернуться. – Я не видел тебя целую вечность.

– Ты меня видел вчерашней ночью. Всю целиком.

– Ай, я не это имел в виду. – В объятиях парня Лейле становится душно и некомфортно, и она пытается его оттолкнуть. – Ну не будь такой злюкой!

– У меня был длинный тяжелый день. Мне надо отвезти это домой. – В лихорадочном поиске отговорки Лейла вспоминает про пакет, хотя есть уже поздно и его содержимое отправится в холодильник.

– Прекрасно, – отступает Стивен, покачивая головой так, словно вообще не понимает девушку.

Лейла и сама себя не понимает.

– Стивен, не загоняйся… Я приду завтра, после ужина. Ненадолго.

В глазах парня вспыхивает надежда. Помолчав, он переспрашивает:

– Точно?

– Я же сказала, что приду.

– Значит, увидимся.

Лейла хлопает дверцей машины сильнее, чем нужно. Она знает: Стивен провожает взглядом отъезжающий автомобиль. Рука все еще болит. Но Лейла пойдет к нему завтра, потому что это лучше, чем ничего.

Ее родители оставили свет в прихожей включенным. Так всегда после вечерней смены: время позднее, ей нужно лечь и заснуть, но она изнурена и возбуждена одновременно, ноги гудят и горят. И сон придет к ней в лучшем случае через час.

Лейла закатывает рукав и осматривает руку выше локтя – синяк уже цветет и очень болит при прикосновении. Девушка сует два кусочка хлеба в тостер и в ожидании, пока тосты будут готовы, массирует стопы, поднимая поочередно каждую, растирая своды, выпуклости, выемки и сгибая пальцы.

– Тебе лучше носить обувь на плоской подошве.

От неожиданности Лейла подскакивает. Ее мать спустилась вниз в своем розовом бархатном халате, застегнутом на пуговицы до самого горла, и стоит на пороге.

– Мама! Не подкрадывайся ко мне так! Долго ты там стоишь?

Лейла незаметно опускает рукав, скрывая синие отметины на коже.

– Недолго. Тебе лучше лечь спать, если ты собираешься утром кататься верхом.

– Ага. – Выхватив тост, Лейла намазывает его маслом. – Я так и сделаю.

Джин молча смотрит на дочь, а Лейлу охватывают противоречивые чувства: ей хочется, чтобы мама осталась, и в то же время ее подмывает развернуться и выкрикнуть: «Ну, чего тебе еще?» Отложив в сторону нож, Лейла надкусывает тост. Мать сердито суетится рядом – относит нож в мойку, накрывает крышкой масленку, убирает ее в холодильник.

– Мама, оставь! Я сама все сделаю.

Но Джин не слушает ее, берет салфетку, вытирает со стола жирные пятна и продолжает водить ею по абсолютно чистой поверхности.

– Мама, я же сказала: оставь. Я могу еще запачкать стол. Я все уберу за собой.

Стены словно немного смыкаются, сжимая пространство. Начинают давить на девушку.

– Ты же никогда не делаешь того, что обещаешь, разве не так? – Мать смотрит на Лейлу в поисках нового повода придраться. – И со своим аппетитом ты нас по миру пустишь. Оставь отцу хотя бы кусок булки на завтрак.

– Блин! – Ругнувшись себе под нос, Лейла уносит свою тарелку в гостиную и включает телевизор. Там еще идет ток-шоу о дурацких трюках, после которых участников госпитализируют.

Лейла ждет, что мать начнет распекать ее за язык, но, обернувшись, видит только салфетку, аккуратно повешенную на кран, – Джин ушла спать. За окном пульсирует темнота, а Лейла снова ощущает пустоту.

Глава двенадцатая

Лейла, 1986

– Он маленький говнюк.