Убивая ангелов

– Боюсь, что так оно и есть, называют, – ужаснулся Бернс. – Они ведь берегут ваши финансы. Такая у них миссия.

Шахматный пол в фойе блестел, начищенный до блеска армией уборщиков, отскобливших и отполировавших его перед рассветом. До сих пор бывать в частных банках мне не доводилось, и этот сильно отличался от моего отделения Кооперативного банка на Тауэр-Бридж-роуд с его испуганными кассирами, прячущимися за пуленепробиваемым стеклом. Я все искала глазами свидетельства того, что работники здесь получают огромные бонусы, но атмосфера везде оставалась сдержанной. Должно быть, трейдеры прятались на другом этаже, а «Ягуары», чтобы не привлекать внимания, парковались позади здания. Стойки видно не было, но время от времени администратор в черном костюме прогонял по мраморной лестнице одного-двух клиентов. Дон заговорил с молодой женщиной, всем своим видом дававшей понять, что этот разговор самый занимательный в ее жизни. Я полистала брошюру. В ней утверждалось, что банк «Энджел» пользуется распрекрасной репутацией, что он один из старейших в Лондоне и что некоторый процент от его прибыли идет на благотворительность. Что он поддерживает детей-инвалидов и помогает переобучению безработных. На фотографиях, сделанных через мягкорисующий фильтр, одетые ангелами детишки веселились в домике на дереве. Внизу страницы я заметила логотип «Благотворительной ассоциации». Интересно, бывал ли Пирнан здесь в последнее время?

– Нас ждут в зале заседаний, – возбужденно, как будто его вызвали на встречу с Аланом Шугаром, сообщил, торопливо подходя ко мне, Бернс.

В конце овального стола сидели двое мужчин, причем стулья их были сдвинуты так близко, что они едва не касались друг друга головами. Одного я узнала сразу по клубу «Альбион». За прошедшее с тех пор время загар Макса Кингсмита стал еще темнее. Может быть, он только что вернулся из отпуска на Барбадосе или пристрастился играть в гольф по утрам? Вблизи было видно, что Кингсмит изо всех сил старается поддержать хорошую форму. Ему было за шестьдесят, и его улыбка выглядела слишком безупречной, чтобы быть настоящей.

– Вы не сказали, инспектор, что будете с помощницей. – Макс смерил меня оценивающим взглядом, как предмет мебели, за который он намеревался побороться на аукционе.

– Доктор Квентин помогает мне в расследовании, – объяснил Бернс.

– Извините, доктор Квентин. Нам приходится сейчас больше, чем обычно, думать о безопасности. Надеюсь, вы понимаете. – Кингсмит вовсю старался изобразить из себя Джорджа Клуни, обжигая меня взглядом, от которого мой пульс должен был, наверное, сорваться в галоп, но его акцент оставался, без сомнения, британским. Определить цвет его глаз оказалось труднее – то ли серые, то ли зеленые. Как ни странно, проводимое АБОП расследование ничуть не поколебало его самоуверенности. По крайней мере, Кингсмит изо всех сил старался показать, что ему бояться нечего.

– Хенрик Фрайберг, – представился, поднимаясь, второй банкир. – Хорошо, что вы пришли.

Спокойный и вежливый, слегка сутулый, как и любой человек, проводящий много времени за столом, Фрайберг носил очки в массивной черепаховой оправе и старомодный костюм, в котором больше походил на учителя истории, чем на банкира.

Затем мужчины выжидающе посмотрели на Бернса.

– Нам нужен доступ ко всей вашей клиентской базе, – заявил тот.

– Мы уже предоставили вам затребованные сведения по всем нашим сотрудникам, – раздраженно ответил Кингсмит. – А что касается клиентов, то они не позволяют нам выдавать их финансовую информацию. Я говорил вам об этом.

– Разве вас не беспокоит негативная реакция прессы? Чем скорее вы передадите информацию, тем скорее мы оставим вас в покое, – принялся убеждать его Дон. – Все наши действия имеют целью обеспечение безопасности. Как вашей лично, так и ваших сотрудников.

– Сомневаюсь, что вы на это способны, – усмехнулся Макс. – Вы не сумели остановить того, кто напал на Николь Морган.

– Мои люди работают круглосуточно. – Бернсу приходилось делать над собой усилие, чтобы оставаться спокойным. – Нам необходимо выявить тех, кто может таить неприязнь, – бывших служащих или клиентов.

– Мы, инспектор, заботимся и о сотрудниках, и о клиентах, – холодно возразил Кингсмит.

Знал ли он о том, что некоторые сотрудники, как, например, Стивен Рейнер, вынуждены скрывать свою сексуальную ориентацию? Кингсмит не производил впечатления человека, которому можно доверить свои секреты. Как и Николь Морган, он мог произвольно, по собственному желанию, включать и выключать обаяние. Я решила посмотреть, как он будет реагировать на прямую конфронтацию.

– Тем не менее некоторые ваши сотрудники должны испытывать давление, – сказала я. – Вы ведь выплачиваете самые высокие в Сити бонусы.

Макс пронзил меня взглядом:

– Мы не публикуем данных о заработках. Хотелось бы мне знать, откуда у вас такие сведения.

Я обезоружила его милой улыбкой, а поскольку спор не закончился, он отыгрался на Бернсе. Ситуация обострялась, пока Хенрик Фрайберг не взял коллегу за локоть.

– Успокойся, Макс, эти люди пытаются помочь нам.