Убивая ангелов

Собираясь спать, я заметила мигающий огонек автоответчика. Первое сообщение было от матери. Судя по прохладному тону, она весь день дышала сухим льдом. Я нажала кнопку еще раз. Бернс с беспокойством напоминал – еще раньше он уже прислал имейл на этот счет, – что завтра мне нужно прийти в полицейский участок на Панкрас-уэй. За сообщением последовала долгая пауза, как будто он ждал от меня каких-то неприятных новостей. Я тут же стерла оба сообщения, но легче мне не стало, и я еще долго смотрела в потолок, прежде чем смогла наконец уснуть.

Глава 3

Молодая женщина, встретившая меня в приемной на следующее утро, сказала, что придется подождать в коридоре перед комнатой для совещаний, поскольку расследование по делу Лео Грешэма стоит в повестке дня последним пунктом. Сама она осталась снаружи с явным облегчением, и, когда дверь распахнулась, причина этого обнаружилась сама собой. Атмосфера в комнате для совещаний царила такая, что из нее можно было бы свить канат и натянуть, как в цирке, между двумя небоскребами. Во главе стола сидела женщина лет за пятьдесят с прорезанным глубокими морщинами лбом. Лицо без малейшего намека на макияж обрамляли завитые в тугие колечки седые волосы до плеч. Здороваясь со мной, она не попыталась изобразить даже подобие улыбки.

– Спасибо, что пришли, доктор Квентин. Я – суперинтендант Лоррейн Бразертон. – Голос у нее был низким и монотонным, как будто она знала, что не скажет ничего достопамятного.

Некоторое время ушло на то, чтобы представить остальных, поскольку всего в комнате было человек десять-двенадцать. Пит Хэнкок, старший эксперт-криминалист, запомнился густыми черными бровями, сросшимися на переносице и добавлявшими ему угрюмости. Офицер по связям с семьей удостоила меня короткой улыбки, а мужчина, сидевший рядом с Бернсом, оказался его помощником, детективом-сержантом Стивом Тейлором. Благодаря широкой обворожительной ухмылке он походил больше не на полицейского, а на бывшего футболиста, который пытается поддерживать себя в форме, хотя его золотые деньки уже в прошлом. Бритая голова, наметившиеся залысины и крепкий загар… Бразертон он слушал едва ли не с открытым ртом.

– Детектив-инспектор Бернс считает, что смерть на станции Кингс-Кросс может быть первой в серии. Я не люблю полагаться на так называемое чутье, но инспектор прав в том, что относится к делу серьезно. Он и возглавит оперативную сторону расследования. – Губы суперинтенданта дрогнули, как будто она сдерживалась, чтобы не рассмеяться. – Поделитесь с нами последней информацией, Дон.

Я начала понимать, почему Бернс обратился ко мне за помощью. Язык тела его заместителя – сложенные на груди руки, стеклянные глаза – говорил яснее всяких слов. Всеми возможными способами Стив Тейлор показывал – ему наплевать, что там скажет шеф, и остальные присутствующие следовали его примеру.

– Первый час дает нам немного, – заговорил Бернс. – Выход со станции перекрыли через пять минут после падения Грешэма, но было уже поздно – интересующий нас субъект вышел на улицу. Записи с камер наружного наблюдения показывают, что он сел в автобус и вышел в Патни. Там след теряется.

На розданных Доном размытых снимках был выходящий из автобуса мужчина среднего телосложения. Голова втянута в плечи, капюшон надвинут так глубоко, что лицо тонет в непроницаемой тени, как у Смерти в пантомиме. Пока я рассматривала снимки, Бернс рассказывал о проделанной полицией работе – десятки опрошенных свидетелей, лабораторные анализы одежды Грешэма, связь с семьей. Эксперт-криминалист поставил на середину стола серый пластиковый поднос с разложенным на нем, как артефакты в музее, содержимым карманов Грешэма: два белых пера, почтовая открытка с ангелом, небольшой кожаный бумажник и несколько забрызганных кровью банкнот – пятна на них высохли, приобретя буровато-коричневый земляной цвет. Часы «Ролекс» вышли из передряги без единой царапины и показывали точное время.

Доклад Бернса подтвердил мои подозрения насчет того, что за последний год детектив превратился в другого человека. Раньше он просто сделал бы несколько пометок на обратной стороне конверта, полагаясь на поддержку заместителя. Теперь же все было систематизировано, каждая улика снабжена ярлычком. Дон поднял открытку и повернул ее так, чтобы все видели лик ангела.

– Отпечатки прогнали через ящик, совпадений не обнаружено, – сообщил он.

Я не сразу сообразила, что «ящиком» в столичной полиции называют Национальную компьютерную систему. В ее базе данных хранилась информация обо всех, кому когда-либо предъявлялось обвинение.

– Вопросы есть? – спросил Бернс.

– Я все-таки не понимаю, почему ты думаешь, что он сделает это снова. – Голос Тейлора напоминал монотонное жужжание трутня. – Банкиры сейчас – народ не самый популярный, так? Может, Грешэм просто потерял чьи-то деньги. На мой взгляд, обычное заказное убийство.

Бразертон подняла руку, совсем как учительница, вмешивающаяся в назревающую ссору.

– Что думаете, доктор Квентин?

Я посмотрела на свои заметки.