Убивая ангелов

В окно, рассеяв на секунду тьму, заглянула луна. Мне удалось заметить узкую односпальную кровать, шкаф и комод. Похоже, моим убежищем стала одна из гостевых спален Кингсмитов. Я попыталась открыть подъемное окно, но оно было заперто, а выбивать стекло не хотелось, чтобы не выдать себя. Да и спрятаться в саду негде. Клаустрофобия уже сжимала объятья. Не хватало кислорода, кружилась голова. И тут… снова шаги. Он ходил по площадке, неторопливо, расчетливо, как будто и не спешил никуда. Под дверью появился свет – убийца, должно быть, включил фонарик. Я задержала, насколько могла, дыхание и вскоре почувствовала, что как будто начинаю тонуть. Скрипнули деревянные половицы. Он искал меня в соседней комнате, заглядывал под кровати и столы.

Я молила небо, чтобы тучи разошлись, но пока могла полагаться только на осязание. Придвинувшись к шкафу, я приоткрыла дверцу и вдохнула аромат лаванды. Бедная Софи! Она так старалась добавить комнате уюта, раскладывала по ящикам пакетики с лавандой, но это ее не спасло. В голове немного прояснилось. Если убийца нашел распределительную коробку, значит, он хорошо знает дом и может без труда ориентироваться в темноте. Еще одна деталь к картине. А потом…

Что, если человек, обыскивающий комнату за комнатой, – это сам Кингсмит? Тогда понятно, почему он нас отослал. Его нарциссизм в какой-то момент перешел в психоз. Он разрушал свою империю, потому что рушились его мечты. Созданный им мир распался, подточенный гнилью. Эндрю однажды рассказывал, как Кингсмит уничтожал врагов. Устраняя приближенных, он сам чувствовал себя непобедимым. Подобно египетскому фараону, он даровал и жизнь, и смерть.

Я пошарила по полке, надеясь найти ножницы или вазу, чтобы треснуть ему по голове, но там не было ничего, кроме стопки аккуратно сложенных полотенец. А потом я вдруг услышала то, отчего у меня перехватило дыхание. Звук был таким слабым, что поначалу я списала его на воображение, но он повторился. Высокий, пронзительный. Ошибки быть не могло. Скрываться стало невозможно, потому что наверху плакал ребенок. Оставить Молли одну я не могла.

Глава 45

Поняв, что муж тронулся умом, Софи, вероятно, спрятала Молли в безопасное место, молясь, чтобы та не запищала. Но я была не единственной, кто слышал плач девочки. Шаги громыхали быстрее, он уже поднимался по лестнице. Горло мне будто сжали тиски – Кингсмит переключился с меня на поиски ребенка. Первым моим позывом было распахнуть дверь и бежать наверх – искать девочку, но я остановила себя. У меня не было под рукой ничего подходящего, даже бутылки, чтобы треснуть преступника по голове. Он расхаживал взад и вперед где-то наверху, неумолимый безумец. Если высунусь сейчас, проиграю в этой его игре в кошки-мышки. Я снова порылась в шкафу, и мои пальцы нащупали небольшой металлический цилиндр. Было слишком темно, чтобы разобрать, лак ли это для волос или же дезодорант, да это и не имело значения. По крайней мере, теперь у меня было хотя бы чем брызнуть ему в глаза.

Я прильнула ухом к толстой деревянной двери. Сначала снаружи не доносилось ни звука, а затем я услышала, как он сбежал вниз по лестнице. Тонкий луч света мелькнул под дверью, но тут же исчез. Я спросила себя, почему он так спешит, и паника скрутила мне живот. Быть может, Молли уже мертва и он бегает по дому с ее телом на руках. Глаза начинали привыкать к темноте, и я смогла различить завитушки цветов на обоях. Я изо всех сил старалась поймать следующий звук. Долго ждать не пришлось. Молли жалостливо плакала, словно понимая, в какой она опасности. Я рванула на себя дверь и начала подниматься по темной лестнице, плохо осознавая, что намереваюсь делать. Дважды я споткнулась о ступеньки, но продолжала пробираться вперед. Вопли девочки становились все громче и указывали направление все вернее.

Софи выбрала для нее хорошее укрытие. Молли лежала в переносной кроватке под слуховым окошком, через которое в комнату поступал лунный свет. В замке оказался ключ, и дышать вдруг стало легче. Такую прочную дверь не выбить просто так. Плач малышки перешел в приглушенное хныканье – возможно, она поняла, что уже не одна. Когда я подошла к кроватке, девочка крепко вцепилась в мой палец.