Ублюдки

– Вчера, – повторила Наташа, немного успокоившись, – он меня назвал «Татушка». Он меня так называл, когда за мной ухаживал, уже сколько лет ко мне так не обращался… И глаза у него такие… Необычные, понимаете. В смысле, выражение их. Я знаю его глаза, они другие… Я же помню!.. Я ему не верю…

Она снова судорожно всхлипнула и уткнулась в салфетку.

Плечи её безмолвно сотрясались от рыданий.

– Я боюсь! – наконец с трудом выговорила Наташа и подняла голову. – Извините!

Она достала пудреницу, взглянула в зеркальце. Лицо было зарёванное, опухшее, покрасневшее.

Ужасный вид!

Наташа Рудерман с трудом узнавала себя. Глаза уменьшились, сама похудела. Недавняя хохотушка в считанные недели превратилась в какую-то испуганную курицу…

Просто стыдно перед этой уверенной в себе дамой. Надо взять себя в руки, хватит трястись. Не зря же она пришла сюда, в конце концов. Элла Семакова заверила её, что здесь ей помогут, всё будет хорошо.

– Я боюсь с ним ехать, – уже твёрже произнесла Наташа. – На какой-то остров… Я не знаю, что он задумал. Там больше никого не будет. Сын сейчас на море, в лагере… А не ехать тоже нельзя, муж ужасно обидится. Он уже на работе всех предупредил, готовится… Что мне делать?..

Она судорожно глотнула воздух.

– Не в милицию же бежать… Что я им скажу, они меня просто на смех поднимут… Мы поедем в Финляндию на машине, там в каком-то городе нас встретит агент, даст ключи, карту. На остров переедем на пароме, муж обо всём везде договорился. Мне ужасно страшно…

– Вы с кем-то ещё на эту тему советовались, кому-то рассказывали? – строго поинтересовалась Анжела. – Вы ведь с кем-то из близких общаетесь?

– Нет, что вы! Кроме Эллы мне некому рассказывать. Она, кстати, просила привет передать, сказала, что вы ей очень помогли.

Анжела кивнула.

– Я помню Эллу. Но вы не сравнивайте. Её случай был неизмеримо проще. Её никто убивать

не собирался.

Наташа побледнела. Она впервые услышала слово, которое сама боялась произнести.

– Вы, кстати, не знаете, как там у неё дела, у Эллы? – поинтересовалась Анжела. – Разрешились её проблемы?

– Я, честно говоря, не знаю, – смутилась Наташа. – Мы что-то давно не общались.

– Ну и ладно, – Анжела ободряюще улыбнулась. – Если она всё правильно сделала, то у неё уже всё должно быть хорошо.

Наташа пожала плечами. Элла Семакова сейчас волновала её меньше всего.

Хотя нехорошо, всё же подруга, кроме Эллы ей действительно не с кем было поделиться.

Скажем, Наташа очень любила папу, даже девичью фамилию свою, как Эдик ни настаивал, не захотела из-за этого менять, но тем не менее папе никогда ничего на данную тему не говорила. Не хотела обострять, он и так к Эдику относится не самым лучшим образом.

К тому же папа сейчас на месяц уехал в командировку. И потом, вообще, после того как погибла Алла, папа еле очухался. Куда его ещё нагружать…

А маме, с которой папа развёлся сто лет назад, тем более ничего нельзя сказать, бог знает что начнётся!..

Наташа была очень близка с младшим братом Володей, но он тоже сейчас далеко, в горах, занимается альпинизмом под руководством одного из сотрудников мужа, опытного скалолаза Кости Рачихина. Костя этот, между прочим, – разбитной малый, постоянно со значением поглядывает на неё.

Господи, какая чушь лезет в голову!

– Когда вы должны ехать? – мягко спросила Анжела.

– Через два дня, в пятницу.

Анжела задумалась.

– Пару месяцев назад убили мою сестру… – неуверенно начала Наташа. – Поздно вечером, когда она с работы шла… Убийцу так и не нашли. Я не знаю… я понимаю, что это ко мне не имеет отношения… Просто вы так сказали…

Она осеклась.

Анжела участливо положила руку её на плечо.

– Успокойтесь, – сказала она. – Это никак не связано, уверяю вас. Конечно, жалко, что вы немножко поздновато ко мне обратились. Очень мало времени. Вы, Наташа, вообще-то чего хотите в этой ситуации? Ну, в идеале? Только совсем честно, хорошо?

– Ага, – кивнула Наташа. – Хорошо. Я хочу невозможного.

– Давайте уж я сама буду решать, что возможно, а что нет, – опять улыбнулась Анжела. – Так всё-таки? Вы его любите? Боитесь, но всё же любите? Или уже нет?

– Люблю. Я скажу вам, чего я хочу. – медленно заговорила Наташа. – Я хочу, чтобы всё было как раньше. Как в то время, когда мы только поженились. Чтобы Эдик опять любил меня. Но только всерьёз, не притворялся, не врал. И чтоб так было всегда. Но ведь это невозможно, правда?

И она с надеждой посмотрела на магистра белой и чёрной магии.

– Ну почему же невозможно, – устало произнесла Анжела и выключила магнитофон. – В человеческих отношениях ничего невозможного не бывает. Значит, так решаем. Раз поездки не избежать, то поезжайте себе спокойно, ничего не бойтесь. Есть одно средство, должно помочь. Оно, правда, довольно сильное, но мы с вами, к сожалению, очень ограничены во времени, так что выбирать не приходится, я вам его дам. С вас триста долларов.

– Ещё? – удивилась Наташа. – Я ведь уже заплатила двести.