Читаем Ублюдки полностью

Вот и сегодня тоже. Только вчера выяснилось, например, что Колышкины, на которых Лёша очень рассчитывал, внезапно уехали отдыхать в Финляндию. А ведь из-за Колышкиных сын Славик специально отвёл Джека к приятелю до завтрашнего дня, потому что у Наташи, жены Эдика, дикая аллергия на собак, она их не переносит.

Другой небезынтересный приятель, Стас Карпухин, с которым они только недавно виделись в ресторане, на дне рождения Колышкина, и кое-что вполне продуктивно перетёрли, как оказалось, скоропостижно скончался. Чуть ли не в тот же вечер. Какой-то дурацкий несчастный случай.

Короче говоря, сплошная непруха. В результате почти никого не будет. Сосед вот разве что обещал заглянуть. Он, конечно, совсем из простых, но мужик неплохой, симпатичный, а главное, человек нужный, старший по подъезду, в доме его все уважают, советуются по коммунальным вопросам. Так что один вечер можно потерпеть.

Может, ещё пара-тройка человек соберётся. Ну и, разумеется, зайдёт старый школьный друг Митька, он всегда приходит, когда приглашают. Но от Митьки толку мало, как от козла молока, просто звать в это неудачное время больше некого.


Алексей Безбородко озабоченно засопел. Уже несколько минут он с растущим раздражением наблюдал, как его единственный сын Славик протирал бокалы.

– Халтуришь, Славик! – не выдержав, сделал он ему замечание. – Протирай заново.

Славик в свою очередь тяжело вздохнул. Вздох этот означал, что родители сильно его достали. Но озвучивать данную мысль он не решился. Всё ж таки торжественный момент, день рождения у папы, чёрт с ним. Так и быть, протрёт ещё раз, не обломится.

– Ну так чего там у тебя в школе? – поинтересовался тем временем папа, задумчиво ковыряя в зубах.

Сын учился в частном лицее, который, в нарушение всех привычных правил, заканчивал учебный год не в мае, как все нормальные школы, а в конце июня. Правда, и занятия начинал позже – 1 октября.

– А чего? Ничего такого, – равнодушно отвечал сын.

– Говори, Славик, когда папа спрашивает! – строго одёрнула его мать. – «Ничего такого» ему! Я вот тебе сейчас дам «ничего такого»!

– Вот именно, – поддакнул старший Безбородко. – Что ты, не можешь, что ли, рассказать отцу по-человечески, чего вы там делаете. Ну, уроки – понятно, а ещё чего? Чего-нибудь интересненькое, в конце концов, там у вас происходит? За что я деньги-то плачу?

– Происходит, – нехотя сказал сын. – Вот изобретеньице одно испытываем.

– Вот как? – оживился папа. – Какое такое изобретеньице?

Сын, однако, не отвечал, с опаской поглядывал в сторону кухни, где мама готовила салат оливье.

– Да ладно, Славка, говори, не бзди, – проявляя мужскую солидарность, вполголоса успокоил его отец.

И нарочитым громким голосом добавил:

– Мама у нас сегодня добрая, да, Свет?

– Да пусть говорит, не трону! – певучим голосом пообещала из кухни мама Безбородко.

– Так что давай, сынок, рассказывай, чего изобрёл-то? – вопросил папа, усилием воли подавив рождающийся зевок. – Давай, давай, Славка, колись!

Но расколоться Славик не успел, потому что в этот самый момент раздался звонок в дверь.

– Рановато что-то, – сказала мама, посмотрев на стенные часы.

Папа молча пожал плечами и пошёл открывать.


На пороге стоял незнакомый мальчуган, протягивающий конверт.

– Вот, – сурово произнёс он. – Велели передать.

– Кому? – удивился Алексей Безбородко, беря конверт в руки.

– У кого день рождения! – выкрикнул паренёк, отбегая.

– А кто велел-то? – заорал именинник.

Но мальца уже и след простыл.

Алексей подбежал к окошку на лестничном пролёте, однако никого внизу не увидел. Разве что около дома остановились тёмно-вишнёвые «Жигули», принадлежащие соседу по площадке.


Василий Сергеевич припарковал машину и направился к подъезду. Но не успел он прикоснуться к двери, как она сама распахнулась, и навстречу ему, чуть не сбив с ног, вылетел какой-то незнакомый мальчишка.

Василий Сергеевич неодобрительно покачал головой ему вслед. Вид у подростка был сомнительный. Такие вот взламывают почтовые ящики, а то и хуже – поджечь что-то могут.

Как старший по подъезду, Василий Сергеевич нёс полную ответственность за порядок и безопасность жильцов.


Лёша с удовольствием читал вслух свои домашним Митино письмо.

– Во даёт Митька! – беззлобно хохотнул он, закончив чтение. – Чего только не придумает, чтобы подарок не покупать. Ты поняла, Свет? Это он так извернулся, чтобы денег не тратить. Ох, хитёр!.. Письмо-то накалякать ничего не стоит. Вот жук!.. А фотография, посмотрите, какая на открытке! Чисто наш Джек, правда? Ну, Митька, насмешил…

Члены семьи по очереди полюбовались фотографией.

– У Джека нос белёсый, – сказал Славик. – А у этого нет, совсем даже не похож.

– Так он придёт или нет, твой Митька? – осведомилась супруга. – А то я чего-то не поняла.

– А чёрт его знает, – задумался именинник. – Вечно он с выкрутасами какими-то…

Перейти на страницу:

Все книги серии Авторская серия Владимира Аленикова

Похожие книги

Дети мои
Дети мои

"Дети мои" – новый роман Гузель Яхиной, самой яркой дебютантки в истории российской литературы новейшего времени, лауреата премий "Большая книга" и "Ясная Поляна" за бестселлер "Зулейха открывает глаза".Поволжье, 1920–1930-е годы. Якоб Бах – российский немец, учитель в колонии Гнаденталь. Он давно отвернулся от мира, растит единственную дочь Анче на уединенном хуторе и пишет волшебные сказки, которые чудесным и трагическим образом воплощаются в реальность."В первом романе, стремительно прославившемся и через год после дебюта жившем уже в тридцати переводах и на верху мировых литературных премий, Гузель Яхина швырнула нас в Сибирь и при этом показала татарщину в себе, и в России, и, можно сказать, во всех нас. А теперь она погружает читателя в холодную волжскую воду, в волглый мох и торф, в зыбь и слизь, в Этель−Булгу−Су, и ее «мысль народная», как Волга, глубока, и она прощупывает неметчину в себе, и в России, и, можно сказать, во всех нас. В сюжете вообще-то на первом плане любовь, смерть, и история, и политика, и война, и творчество…" Елена Костюкович

Гузель Шамилевна Яхина

Проза / Современная русская и зарубежная проза / Проза прочее
Женский хор
Женский хор

«Какое мне дело до женщин и их несчастий? Я создана для того, чтобы рассекать, извлекать, отрезать, зашивать. Чтобы лечить настоящие болезни, а не держать кого-то за руку» — с такой установкой прибывает в «женское» Отделение 77 интерн Джинн Этвуд. Она была лучшей студенткой на курсе и планировала занять должность хирурга в престижной больнице, но… Для начала ей придется пройти полугодовую стажировку в отделении Франца Кармы.Этот доктор руководствуется принципом «Врач — тот, кого пациент берет за руку», и высокомерие нового интерна его не слишком впечатляет. Они заключают договор: Джинн должна продержаться в «женском» отделении неделю. Неделю она будет следовать за ним как тень, чтобы научиться слушать и уважать своих пациентов. А на восьмой день примет решение — продолжать стажировку или переводиться в другую больницу.

Мартин Винклер

Проза / Современная русская и зарубежная проза / Современная проза