Убойная фарцовка

– Все нормально с твоей девушкой. Завтра выезжает.

– Не, ну что за люди, – бросив трубку, бушевал Маслов. – Этому бездельнику девушку доверили, можно сказать, украшение отдела. А он ее бросил в чужом городе!

– Будем надеяться, что нормально все будет, – неуверенно произнес Уланов.

– Ну да, будем надеяться, что выберется с вражеской территории…

Никто бы не волновался, подайся она куда-нибудь в Свердловск или Тамбов. Но Грузия… Там, с одной стороны, вроде и советская власть. А с другой – уж не очень-то она и советская. Слишком уж сильна национальная специфика…

Между тем Уланов и Туляков добивали свидетелей по Мосгорсправке. Больше к неприятному разговору о коррупции Александр не возвращался, но на его лице была написана такая упрямая решимость, что можно быть уверенным – этот от своего не отступит. Уланов даже не лез к нему с разговорами – без толку.

Вечером в среду Уланов отправился на квартиру на Каланчевке к очередной свидетельнице. Там его ждал сюрприз – женщина хорошо помнила свой визит за справкой. После недавнего выхода на пенсию она неожиданно вдохновилась идеей найти свою институтскую подругу. Дошла до ближайшего киоска Мосгорсправки. И заняла очередь за парнем.

– Какой-то вихлявый он был. И все улыбался, – вспомнила она.

Посмотрев на представленный ей Улановым портрет, кивнула:

– Похож.

– Что он говорил? Как вел себя?

Женщина в ответ на сыплющиеся вопросы только пожимала плечами:

– Да что-то девушке в киоске сказал, я не слушала. Одет был в темные брюки и светлую рубашку… Нет, татуировок, уродств никаких не было… Не помню никаких особых примет. Парень и парень. Такой невзрачный. А подруга его вообще мышь серая.

– Какая подруга? – встрепенулся Уланов.

– Рядом с ним стояла. Блеклая такая. В очках…

Волной на Уланова нахлынуло ощущение безнадеги. Очередные люди видели «термитов». Кажется, вот они, преступники, рядом, еще чуток потянись – и схватишь их за жабры. И в последний момент они ускользают и пропадают, как рыбы в мутной воде. Эта начинало бесить.

– Опять при своих остались! – выдал Уланов свои чувства вечером на докладе Маслову.

– Что киснешь, Михайло? Что такого случилось, чего раньше бы не случалось? Очередная тропинка утонула в болоте. Так работа у нас такая – новые тропинки протаптывать.

– Эти «термиты» как заколдованные.

– Вот поймаем их, и выяснится, что самые обыкновенные. Помню, в 1964 году нас в командировку в Свердловск послали – там еврейскую семью из шести человек вырезали. Я тогда чуть моложе тебя теперешнего был. И знаешь, всю душу извел. Тоже бились башкой об стенку, бились – и ничего. Неделя за неделей. Голос Америки надрывается – в СССР еврейские погромы. ЦК давит – вынь да положь виновного, чтобы не позориться перед заграницами. А мы работаем. И бьемся о стену.

– Ну, так нашли же.

– Набив шишки. И этих найдем. Только другую тропинку выберем.

– Какую другую?

– Думаю, ты со мной согласен – если и поднимем дело, то только по антикварному следу. Единственное перспективное направление.

– Трудно спорить.

– У меня чувство, что мы опять что-то пропустили, – произнес Маслов. – Смотри, Михайло, какой пердимонокль получается. У нас есть серия однотипных преступлений. Есть уверенность, что они – дело рук «термитов». Так давай глянем старые дела, начиная с 1980 года, – по контрабанде, кражам, торговле краденым, где изымались госнаграды. Может, с предыдущими подвигами наших неуловимых ублюдков будут совпадения.

– Ну да. «Термиты» крадут орден. Продают перекупщику. Того накрывает милиция. Орден изымается и пылится в комнате для вещдоков, а мы знать не знаем… Мысль дельная.

– Завтра с товарищами из госбезопасности переговорим, чтобы тебе доступ к контрабандным делам дали. А пока выборку по нашим делам сделаем, где изъятые советские ордена фигурируют.

– А что, – воодушевился Уланов, – может сработать!..

Часть четвертая

Контрабандисты

Глава 1

Контрабанда – это когда ты берешь в одной стране что-то дешевое и везешь в другую страну, где оно сразу становится дорогим. Это криминальная нива, возделываемая с древних времен. Как только появились государства, так контрабандистов и стали считать опасными преступниками. В это беспокойное племя и правда издревле собирались отчаянные люди, готовые под покровом ночи бороздить бушующие моря, до последней капли крови биться с пограничниками.