Убойная стрела Амура

Новая порция трубного гласа была особенно ужасной. Наташка отпрыгнула к камину и схватила массивный канделябр, но он не хотел отрываться от каминной полки. Тем не менее она упорно дергала его на себя. А я, угнездившись на стуле, начала звереть, погружаясь в то бесшабашное состояние, когда море по колено. Нет, это из другой песни. Вот: когда злость пересиливает страх, а чувство осторожности лишается права голоса и все подчинено только одному стремлению – немедленно, во что бы то ни стало, прекратить ужасный спектакль.

Кажется, я зарычала, а Наташка взвизгнула. Или наоборот. Отшвырнув в сторону стул, я с размаху распахнула дверь в ванную… С плиточного пола силился поднять голову с вытаращенными на нас глазами человек – директор антикварного магазина господин Дятлов. Картины не было. Полотенце, которым она была обернута ранее, лежало под головой у непроспавшегося антиквара. Пробормотав, что я повторно ошиблась номером, он бессильно ткнулся носом в полотенце, причмокнул и захрапел, имитируя звуки воздуха, рвущегося из водопроводной трубы в момент ее обезвоживания.

4

– Какое счастье! – в третий раз прошептала Наташка, радуясь присутствию в доме хоть какого-никакого, а мужчины.

В принципе, я тоже смирилась с его присутствием, считая обмен директора антикварного магазина на старинную картину очень выгодным. Приступ отчаянной храбрости вынудил заглянуть в холодильник и порадоваться набору напитков и разных там прочих чипсов. Некоторые из напитков и без нашего непосредственного вмешательства пошли нам на пользу. Пока мы отсутствовали, антиквар не побрезговал водочкой, благодаря чему даже в невменяемом состоянии придал нашим взбудораженным нервам некое спокойствие и умиротворение. Все не одни ночуем. Усиленное снотворным, оно быстро погрузило нас в сон. Сквозь него мне слышались чьи-то слабые чертыхания, кажется, я отвечала тем же…

Под утро приснился замечательный сон. Толком не успев проснуться, я лежала и радостно улыбалась остаткам сновидения. А когда открыла глаза и увидела залитую солнечным светом комнату, подумала – как замечательно, что у меня есть возможность вот так неспешно встречать очередной новый день. Ежедневно погруженные в трясину рабочих и бытовых проблем, мы не замечаем того единственного, что нам отпущено жизнью бесплатно, просто в дар. Красоту окружающего мира. Где каждое мгновение бесценно, потому что изменчиво. Пройдет время, оглянешься назад и…

На этом мои философские рассуждения были прерваны – со стороны Наташкиной кровати раздался грохот… Сначала я не поняла его истинную причину. Ошалевшая со сна подруга сидела на кровати в пижаме и, протирая глаза, отказывалась им верить. А мне и верить-то было нечему. Между моей и Наташкиной кроватью была белая тумбочка с резными ножками и она точно ни откуда не падала. Подруга таращилась на «нечто» с другого борта своей койки…

Однажды в Таиланде мне удалось увидеть, как под музыку инструмента, похожего на свирель, из простого холщевого мешка выбиралась кобра. Раздув свой капюшон и жутковато покачиваясь из стороны в сторону, она неуклонно стремилась вверх. Примерно так же с нашим, повязанным на голову полотенцем выбирался из-под одеяла директор антикварного магазина. Мигом оценив обстановку, он ускорил подъем и, скромно потупившись, вернул Наташке одеяло:

– Спасибо за прекрасную компанию и вообще… за все.

– Что значит «за все»?! – сквозь зубы процедила Наташка.

– За… за… доставленное удовольствие. Одним словом, за все!

– Да ты что, козел, себе вообразил?!

Антиквар сморщился, как от зубной боли:

– Прошу вас, не надо так кричать. Вчера вечером я, кажется, был не в форме… Да-да… Припоминаю. Вы пригласили меня в гости… в подвал, а потом исчезли. – Господин укоризненно погрозил Наташке пальцем. Донельзя удивленная, она даже не нашлась, чем возразить. – Чаровница! Я весь вечер за вами бегал. А потом упал… В подвал. Кто-то мне показал ступеньки, они все время шатались…

– Хорошо, добегался, – прервала его я. – А каким образом очутился в нашем номере?

– Меня проводили. Не помню кто. Кажется, женщина. Да-да… – Дятлов оживился. – Ваша приятельница. Она так представилась. В таком… – Он изобразил руками нечто объемное и непонятное. – В таком маскарадном костюме. Мы с ней немного выпили, и она пошла за вами. Дальше я, кажется, заснул. У умывальника. Чистота – залог здоровья общества. Ночью проснулся, хотел найти свой номер, а дверь не открывается. Извините, если стеснил, но мне было очень холодно. Ботинки я снял!

– Немедленно надень! – рявкнула Наташка, и антиквар, как подстреленный, припадая на одну ногу, не иначе как отлежал, кинулся исполнять приказ. – А теперь дуй отсюда, пока я сама тебя с лестницы не спустила! И постарайся живым нам на глаза не попадаться.

Я вскочила, решив не стесняться ночной пижамы (чего уж тут – почти рядом спали) и предусмотрительно открыла дверь. Он торопливо кивнул, похлопал себя по карманам, машинально отметил, что потерял ключи от номера, и выскочил в коридор в одном ботинке, но не успела я дверь закрыть, как его опухшая физиономия появилась опять.