Убойная стрела Амура

Выспаться нам не дали. Проводив оперативников, вернулась Ольга. Чуть позднее подошла и Ляна. Довольно долго я делала вид, что сплю и меня, можно сказать, палкой не разбудишь. Ключевым словом, сыгравшим подъем, послужила произнесенная шепотом фамилия Мухатской. Я вскочила, вызвав легкое смятение окружающих. Злая от преждевременной побудки Наташка рекомендовала мне век не умываться. Отдыхающие экстремалы получат удовольствие от страшного зрелища не только ночью, но и днем – сверх программы. Всему виной была размазавшаяся по лицу тушь. Оживляемая помадой. Как это я ее не съела? Кажется, во сне я плакала. Интересно о чем.

– Мухатская нашлась?

Наверное, моя улыбка плохо гармонировала с абстрактными татушками на физиономии. На меня смотрели с жалостью, которую явно пересиливало стихийное желание насильно умыть. Ольга отрицательно покачала головой и уставилась в окно.

– Мы звонили в Москву. Сын сказал, что она не приезжала и не собиралась приезжать. Мало того, за пределы участка пансионата она не выходила. В голову не пришло проверить последнее обстоятельство раньше.

– А если дежурный на проходной спал?

– Сегодняшней ночью дежурил Киселев, он очень надежный работник. Въездные ворота и дверь закрываются на замки. Чтобы получить ключи, надо оторвать охранника от просмотра дисков сомнительного содержания, что само по себе опасно, попросить его слазить в сейфовый ящик, что опасно вдвойне. Для удобства охранник, сидя в кресле, имеет привычку задирать на него ноги. Внизу, прямо на полу, лежит невидимая скатерть-самобранка с вполне реальными остатками обильного неодноразового ужина. Киселев, вскакивая «по тревоге», не один раз обувался в кастрюли и тарелки. Что касается калитки, ведущей в лес, она закрывается на замок еще в девять вечера. Замок на месте. Да и куда она среди ночи пойдет? Спешно и с ноутбуком.

– А озеро?

Наташкина злость, разбавленная любопытством, меняла окрас.

– Ваш художник любит встречать там рассвет. Села в лодочку, вместо весла – ноутбук…

– Все лодки на месте.

– Ну, тогда я не знаю, где ее искать, – огорчилась подруга. – Или ее хладный труп, прикрытый сломанным ноутбуком.

– И ты так спокойно об этом говоришь?! – Лянка кипела возмущением.

– Ольга Леонтьевна, можно посмотреть план дворца? – вмешалась я, отчаянно зевая. – Посмотрим план, станет ясно, где искать ясновилящую.

– Да пожалуйста! Только нужно будет пройти ко мне. Не хочу таскаться туда-сюда с документами. Вы можете поторопиться? И не забудьте запереть дверь.

Я очередной раз зевнула:

– Какой смысл? Все равно откроют. Ты, Оленька, никак не можешь избавиться от милой привычки оставлять запасной ключ от любых замков у себя. И врешь, не краснея, что ключи в единственном экземпляре. Не считая комплекта горничной. В принципе, правильно. А вдруг пожар? Или всемирный потоп? Вся беда в том, что они у тебя без конца пропадают. Либо теряешь, либо воруют.

Ольга покраснела.

– После того, как вы отказались от услуг горничной, она передала свой ключ дворецкому, а он, к сожалению, повесил его на общий стенд, откуда ключ и пропал. Еще один запасной – у меня.

Лица у нас с Наташкой вытянулись, я молча открывала и закрывала рот – не хватало сил на возмущение. Лянка тихо ахнула:

– Ир, ты хочешь сказать, что, воспользовавшись запасным ключом, Ольга перетащила все дятловские «улики» к вам в комнату?

– Я не могу разговаривать здесь. Такое впечатление, что со всех сторон прослушивают. Наверное, заразилась от Мухатской.

Растерянная Ольга зачем-то дергала боковинку моей кровати. Сломает – я не виновата. Наташка, подскочив ко мне, с силой потащила в ванную, где на какой-то момент я сама испугалась своего отражения в зеркале. Следом ввалились и Ольга с Ляной. Обеим срочно требовалась реабилитация. Всем казалось, что я слишком медленно привожу себя в порядок, но ускорить процесс никто не рискнул. Сквозь боевую раскраску тушью и губной помадой постепенно проявлялись мои приятные черты, а вместе с ними рождались некоторые соображения по поводу случившегося. В смерть Мухатской от выстрела из дятловского пистолета мне не верилось. Скорее всего, злоумышленник-затейник надеялся с помощью подброшенных нам улик на время выжить нас из комнаты. Ольга здесь ни при чем. Определенно, мы перебежали ему дорогу.

– Картина!!! – заорала я, заставив сопровождающих шарахнуться к двери. И поняла, что погорячилась. – Картина намечается следующая, – не сбавляя тона, продолжала я надрываться, – мы идем в гости к Ольгиному холодильнику! Там все и обсудим.

– Не надо было ей умываться, – мрачно заметила Лянка. – Только еще больше взбудоражилась.

Вернувшись из ванной в комнату, я открыла входную дверь, собственным телом перекрыв остальным выход и, приложив указательный палец к губам, громко приказала всем немедленно покинуть помещение. Сколько можно слышать оскорбления в свой адрес?