Уборка в доме Набокова

Я оставила у Сида на автоответчике сообщение — предложила ему поработать диджеем на свадьбе моей мамы. Сказала, чтобы сам назвал цену. Потом позвонила Руди — попросила сопроводить вдову моего кузена. В первую же фразу я ввернула слова «барная стойка».

Руди сказал, что, пожалуй, придет к маме на свадьбу.

Грега я решила пока не приглашать: чем больше я об этом думала, тем меньше мне нравилась эта затея.

Масло

Ни один день в доме свиданий не был похож на другой. Я заметила, что наш распорядок во многом зависел от школьного календаря. Настал четверг перед пасхальными каникулами (и я почти разуверилась, что кто-либо опубликует «Малыша Рута»), Все лихорадочно собирались в дорогу — в гости к свекрам и тещам — или запекали громадные окорока на двадцать родственников. А между делом решили немножко порадовать себя любимых — и приехали к нам. В маникюрных салонах было практически пусто. Накануне я впервые за всю свою онкведонскую жизнь наведалась к педикюрше. В салоне, судя по всему, прекрасно знали, кто я такая, и обращались со мной как со знаменитостью — принесли чай и бесплатно сделали французский маникюр. В босоножках на высоком каблуке мои пальцы казались какими-то незнакомцами.

Я положила горячий хлеб на решетку остывать, свежее масло поставила в холодильник. То был старый, горбатый, прожорливый холодильник, однако Бабуля Брюс относилась к нему с особой приязнью и подробно проинструктировала меня, как за ним ухаживать: в числе прочего раз в месяц его полагалось размораживать, не отковыривая лед вилкой.

Как правило, Дженсон приезжал пораньше и разводил огонь. Дни постепенно становились теплее, но время от времени разыгрывалась метель, и у камина было очень уютно. Новые посетительницы всегда первым делом хвалили камин, — можно подумать, они ожидали увидеть глянцевый винил или красный плюш. Дженсон, пользуясь моментом, подбрасывал в огонь полено — тем самым выкрадывал первый взгляд и часто бывал вознагражден походом наверх.

Я открыла программу обработки данных и стала подытоживать, какие мне удалось сделать прогнозы. Похоже, рано или поздно каждого принимались шлепать. Странно. Еще одна характерная черта — поначалу дамы, по всей видимости, сами не знали, чего хотят, но, возвращаясь снова и снова к своему «партнеру», начинали высказывать более определенные требования, становились смелее. На многих листках с отчетами стояла буква «Р» — я понятия не имела, что она означает. Просто удивительно, в каком количестве опросников секс не упоминался вовсе, зато имелась эта буква «Р». Я так и не разобралась — это какой-то шифр или я чего-то не понимаю.

Джинна с ее пристрастием к разнообразию никогда не вписывалась в шаблон. Полагаю, сознание, что в соседней комнате тоже занимаются сексом, заводило клиенток сильнее, чем они признавали, — но проверить это было невозможно.

Парни входили в дверь, здоровались. Я слышала, как Дженсон складывает поленья в камине.

Мне было неприятно, что я наживаюсь на расизме, главном пороке Соединенных Штатов, — но Уэйн безусловно зарабатывал больше других, тягаться с ним мог разве что Тим. Думаю, дело было не только в цвете его кожи, интриговавшем посетительниц, но и в его безукоризненной опрятности. Рядом с ним остальные парни выглядели слегка неприбранными. Наверное, дело в том, что все на нем было отглажено. Немногие мужчины из Онкведо сознавали, как полезно пользоваться утюгом.

Одно было очевидно: когда мы открыты, мы работаем с полной загрузкой. Порой приходилось просить клиенток, явившихся без записи, прийти в другой раз.

Увеличить число комнат не представлялось возможным, да и вообще, я не хотела набирать новых сотрудников. Мои парни мне нравились, и друг с другом они ладили.

Придется, по примеру Грега Холдера, поднять цену, чтобы регулировать спрос. Я решила, что с началом весенней лихорадки увеличу ее наполовину, воспользуюсь обычным в это время года беспокойством и недостатком мужского внимания, связанным с началом бейсбольного сезона.

Я подумала, интересуется ли Грег Холдер бейсболом. Грег Холдер. Память о прикосновении его губ была тревожной, возбуждающей, исполненной чего-то, вышибавшего почву из-под ног. А, знаю, чего исполненной. Влечения.

Как раз пока я думала эту мысль, в дверь вошла Марджи. Будь то моя собственная мать, я бы, наверное, меньше переполошилась. Марджи оглядела камин, безупречные стрелки у Уэйна на брюках, широченные плечи Сида. Тим и Дженсон уже были наверху с двумя дамами, покончившими с пасхальной готовкой. Марджи, как всегда, выглядела сногсшибательно, но одежда на ней была более облегающей, более откровенной, чем обычно. Я заметила, как мужчины оглядели ее с ног до головы — не как клиентку, а как нечто совсем иное. Сид распрямился. Уэйн улыбнулся самой грязной, самой похотливой улыбкой, какую только можно себе представить.

— Марджи! — разве что не заорала я. — Идем на кухню!

Она пересекла комнату сводящей с ума походкой длинноногой женщины на высоких каблуках; воздух от бедер расходился теплыми волнами. Я усадила ее на кухонный стул, включила электрический чайник.