Участь Эшеров

У парадной двери Гейтхауза ее встретила молоденькая горничная, которая взяла пальто и провела не в гостиную, где Рэйвен после того ужасного дня бывала несколько раз, а наверх, в коридор, где единственным звуком было тиканье старинных напольных часов. Рэйвен довели до лестницы, поднимавшейся к белой двери с серебряной ручкой.

— Мистер Эшер ждет вас, — сказала горничная, робко посмотрев наверх.

— Благодарю вас.

Рэйвен поднялась к двери и остановилась. В воздухе витал слабый неприятный запах, он напоминал вонь портящегося мяса. Она постучала. Тишина в доме ее нервировала. Рикс не ответил, тогда она открыла дверь и заглянула в комнату.

Он сидел на краю большой кровати, на которой не было ничего, кроме матраса. В комнате отсутствовали окна и какое-либо освещение. Рикс прищурился, когда посмотрел в сторону двери.

— Рэйвен? — спросил он. — Заходите. Дверь можно оставить открытой.

Она вошла в комнату и приблизилась к нему. Запах усилился. Стены были обиты резиной; она знала, что это Тихая комната, о которой ей часто рассказывал Рикс, та самая, где умер Уолен Эшер.

На Риксе был дорогой серый костюм и голубой галстук в полоску, с маленькой алмазной булавкой. Его лицо было изнуренным, как будто он не спал несколько суток. Он встревоженно посмотрел на Рэйвен, и девушка увидела на коленях у Рикса черный скипетр.

— Я пришла, как только смогла вырваться из офиса, — сказала она. — С вами все в порядке?

Он слабо улыбнулся.

— Трудно сказать. Я больше ни в чем не уверен.

— Я тоже, — призналась она. Здесь было холодно, и Рэйвен обняла себя, чтобы согреться. — Папе становится лучше, — сказала она. — Врачи говорят, он пошел на поправку. В последний раз, когда я у него была, он меня узнал.

— Хорошо. Я рад. — Рикс провел рукой по гладкому черному дереву. — Моя мать наконец-то уехала на отдых. Она говорила, что мне нужно побывать на Гавайях.

— Она уже… знает о Буне и Кэтрин?

— Я думаю, Маргарет действительно хочет верить, что Кэт в Италии, а Бун путешествует по Европе. Конечно, она понимает: что-то не так. Если она позволит себе осознать, что они мертвы, то сойдет с ума. Я… благодарен вам, Рэйвен, за статью, которую вы написали. До сих пор не понимаю, почему вы не раскрыли всего, но хочу, чтобы вы знали: я перед вами в огромном долгу.

Девушка понимала, что у нее был шанс, который выпадает один раз в жизни, и она его упустила. Что было главным? Страшила мертв, его род прерван, и дети больше не будут бесследно исчезать. В том, через что она прошла, было много непонятного, и порой все это казалось Рэйвен ужасным сном.

Вот только ее хромота навсегда исчезла, отец лечится в нервной клинике, а Лоджия лежит в руинах. И почему-то противна сама мысль о том, чтобы написать статью, объяснить жителям горы, что на самом деле случалось на протяжении многих лет с их пропадавшими детьми. Когда она читала сообщения о пропаже детей в других газетах, у нее мороз шел по коже. Тираж «Демократа» продолжал расти, а Нью Тарп прекрасно справлялся с работой курьера. Скоро мальчик получит разрешение написать свою первую статью, а пока что он, как все нормальные дети, ходит в школу.

— Я вчера получил письмо, — сказал Рикс. — От Паддинг Эшер. Она сейчас в Нью-Йорке. Сообщает мне, что подписала контракт с издателем.

— Что?

Рикс кивнул, и на его лице появилась мрачная улыбка.

— За сто тысяч долларов она напишет отчет о своей жизни под фамилией Эшер. Паддинг намерена провести ток-шоу и дать интервью газете.

— Неужели она это сделает?

— Не знаю. Мои адвокаты сейчас занимаются этим. О боже! — тихо сказал он. — Послушайте, мне кажется, что я с каждым днем все больше похож на своего отца. Из зеркала на меня смотрит его лицо.

— Что вы решили делать? Я имею в виду состояние вашего здоровья.

— Уэльских пирогов больше не будет, — сказал он, и Рэйвен вздрогнула. — Извините. Я не хотел этого говорить. Мне звонил доктор Фрэнсис. Он по-прежнему хочет сделать те анализы, о которых я вам рассказывал. Мне придется поехать в Бостон и на пару недель лечь в больницу.

— Вы намерены это сделать?

— Я хочу, но… Рэйвен, что, если Недуг неизлечим? Что, если это так глубоко сидит в генах Эшеров, что невозможно выкорчевать? Я видел, как умирал мой отец на этой самой кровати. Я никому не пожелал бы такой смерти, даже ему. — Он жалко посмотрел на нее и прошептал: — Я… так боюсь.

— Но у вас есть шанс, — сказала Рэйвен. — Все остальные Эшеры тоже имели шанс, но не воспользовались им. Современные медицинские технологии дают реальную возможность пересилить Недуг. Разве не это вам сказал доктор Фрэнсис?

— Он сказал, что врачи сделают все возможное. Ну а если этого недостаточно? Что тогда? Мне придется, как отцу, умереть в этой комнате?

— Вы не такой, как ваш отец, Рикс. У вас другой взгляд на вещи, и вам вовсе не нужно жить точно так же, как жил он. Вы должны предпринять определенные усилия и изменить порядок вещей. А если не вы… то кто?

— Я все еще чувствую здесь его запах, — сказал Рикс и закрыл глаза, поглаживая скипетр. — Он внутри меня. Все они — Хадсон, Арам, Ладлоу, Эрик, Уолен, — все они во мне.