Участковый. Назад в СССР (СИ)

— Лейтенант, ты знаешь, кто владелец, этого грёбаного Мерседеса? — спросил полковник, как только я замолчал.

— Если судить по цифрам и буквам на номерах, то отпрыск кого-то из Московского Горкома Партии.

— Да, это сынок самого товарища… — не став оглашать фамилию, Гудок указал на потолок. — Так что если бы именно он на тебя пожаловался папаше, то фуражка могла полететь не только с твоей головы, но и с моей.

— Товарищ полковник, так если жалобы не было, в чём тогда проблема? — спросил я, уже понимая кто именно не смог проглотить то, что произошло на озере.

— Он не пожаловался, но зато наябедничал один из его дружков. Это сынок барышни по фамилии Нефёдова. Она занимает крупный пост в министерстве внешней торговли СССР. Предположительно эта дамочка поручила своему заму разобраться в ситуации и принести голову того, кто посмел нагрубить её дитятке.

— Товарищ полковник, в данных обстоятельствах, я не мог действовать по-другому. Москвичи были не правы, проявили гонор и пытались качать права. А между тем наши деревенские парни никогда не шутят, когда дело касается их девчонок. Это всё усугублялось алкоголем, который в этот день выпивали почти все участники конфликта. Если бы московские гости задержались на берегу, ещё на несколько минут, то они бы там и остались. И мы бы со старшиной Харченко не смогли ничем помешать местным с ними разобраться. Скорее всего, мажоров не убили бы, но покалечили бы. Да и машинку могли попросту сжечь.

— Саша, если бы я этого не понимал, то сейчас орал во всё горло, пытаясь, во что бы то не стало разорвать твои ушные перепонки — проговорил Гудок и указал на один из стульев.

— Сергей Иваныч, и что же теперь будет? — спросил я после того, как присел за стол.

— Пока мы ничего предпринимать не будем. А я попробую объяснить кому надо, какого конкретно дерьма мы избежали в ночь с первого на второе. Надеюсь, до высокопоставленной мамаши дойдёт, что не стоит продолжать настаивать на своей правоте. А то приедут, наследят, а потом разбирайся с последствиями. Лейтенант, ты только представь, сколько местных парней пришлось бы посадить, если бы вы со старшиной не сработали правильно и всё пошло по плохому сценарию?

— Товарищ полковник, а может, нам с Харченко, развёрнутые рапорты составить и расписать, как всё было на самом деле, буквально посекундно? — предложил я, уже зная, каким будет ответ Гудка.

— Нет. Этого точно не надо. Если эти рапорты попадут не в те руки, то могут пострадать все. Тут дело тонкое и личное, так что лучше пусть про него знает ограниченный круг лиц. А то мне уже с утра один деятель, предлагал вспомнить о твоём прошлом залёте и отдать тебя на заклание. — Конечно же, я сразу догадался, кто именно был моим недоброжелателем. — Ладно, лейтенант Расторгуев, ступай. И пока считай, что тебе повезло. А я попробую дёрнуть за свои ниточки. В конце концов, у нас здесь Советская милиция, а не жандармерия, прислуживающая высокопоставленным господам. Мы к любому гражданину СССР должны относиться одинаково и, по справедливости. А то придумали понимаешь, неприкосновенные номера на машины ставить. Одних ты трогать можешь, а других ни в коем случае нельзя.

Когда я вышел из приёмной, в коридоре меня ждал отец.

— Ну что там? — поинтересовался он.

— Вроде всё норм. Скорее всего, прорвёмся — ответил я.

— Посмотрим. А пока, Саня, советую тебе вообще не отсвечивать.

— Да без проблем, я не против. Но ты же, Петя, видишь, с недавних пор дерьмо ко мне само липнет, причём в промышленных масштабах. — Батя кивнул, а я, вспомнив о просьбе доктора Каца, тут же решил кое-чем поинтересоваться. — Кстати, у тебя же есть сводки о гражданах, пропавших в Москве и Московской области, за последнюю неделю.

— А тебе зачем?

— Да так, хочу для себя кое-что уточнить.

— Ну тогда пошли ко мне, чайку попьём с сушками. А потом я тебе распечатки ориентировок покажу.

* * *

В интересующий меня временной период в Москве и области пропали три женщины. Сначала очень заинтересовала тридцатилетняя особа, пропавшая в пригороде, на территории соседнего РОВД. Но потом я сопоставил все данные о возможных жертвах и понял, что это не то.

Ранее судимая женщина, скорее всего, просто ушла в загул. Заявление о пропаже написал муж, пытающийся её, разыскать. И писал он подобные заявления далеко не в первый раз.

В результате я переключился на другой эпизод, произошедший в центре Москвы. Накануне обнаружения пальчиков, бесследно исчезла двадцатилетняя студентка Щукинского училища. Убийство именно подобных, предположительно творческих личностей и стало в будущем визитной карточкой маньяка.

К тому же меня заинтересовали предполагаемые координаты — исчезновение студентки. Французское посольство находилось от них всего в полукилометре. Конечно, не хотелось в это верить, но, судя по всему, список жертв серийного убийцы, начался именно с этой девушки.