Учеба. Учиться всегда пригодится?

Будь веселым, дерзким, шумным.Драться надо, так дерись.

Никогда не знай покоя,Плачь и смейся невпопад…[1]

Я сейчас перечислил все, что обычно запрещают нашим детям. Итак, если вашему сыну некомфортно, первое: взвесьте возможность изменения среды, то есть школы; второе: попытайтесь понять, что с ним происходит, почему он использует именно такие инструменты. Я уверен, что у вас с ним отношения, позволяющие говорить друг другу правду, рассказывать о себе. Поговорите с ним в комфортной для него обстановке, тогда он поделится с вами, объяснит, что не так.

Трудно быть учителем

Здравствуйте, Дима! У меня сегодня был первый рабочий день в школе. Я учитель ИЗО, веду уроки у пятого и восьмого класса. Столкнулась с полным безразличием к предмету. Они нагло переговариваются^, ржут, смотрят в гаджеты. Я пытаюсь говорить, но мой голос теряется в этом шуме. Я слегка в шоке. Понимаю, что нужно увлечь и заинтересовать, но когда я им задала принести к следующему уроку краски, они мне объявили, что делать этого не хотят и не собираются. Боюсь, справлюсь ли. В учительской мне говорят быть пожестче. А что посоветуете вы?

Значит, учителя, которые советуют вам быть пожестче, как раз и сделали так, что дети ведут себя таким образом. Именно они виноваты в этом. Детей приучили к тому, что если на них не орут, если их не унижают, то они в определенном смысле перестают быть нормальными людьми. Это ведь надо довести их до такого! Кто это сделал? Коллеги. Уверен, что не все, в вашей школе наверняка есть прекрасные педагоги. Но, к сожалению, учителя часто бывают сторонниками позиции «если я не заору, меня не услышат». Дескать, если я не буду держать их в ежовых рукавицах, они мне на голову сядут. Это же нечеловеческая позиция. Человеческая позиция — когда мы сидим и как люди разговариваем.

Поэтому должен вам сказать: к сожалению, моя позиция или мой совет будет прямо противоположным. Придумайте такой урок, на котором вы сможете сесть и поговорить с ними. Это непросто в большом классе. Возможно, вам придется объединить учеников в маленькие группы. Возможно, вам придется задать какой-то материал или такой дискурс, при котором им было бы интересно друг с другом. Возможно, в тот момент, когда они объединятся в группы по три-четыре человека (вы как профессионал, конечно, понимаете, о чем я сейчас говорю, правда?), напряжение в малой группе спадет. Они поразятся тому, что могут разговаривать просто как люди и тому, что появился учитель, который не воюет с ними, а ищет человеческую систему координат, человеческие инструменты для взаимодействия с ними

Я — учитель литературы. Не хочу сейчас открывать этот ящик Пандоры, но иногда школьная программа по литературе отвращает от чтения. Это связано с тем, как она устроена, как подается, что в ней нет, например, Пинака, которого читают дети во всем мире в возрасте до четырнадцати лет. Моя главная претензия в том, что с первой секунды дети попадают в ситуацию, когда читать трудно, скучно и рано. Мы предлагаем им программу по литературе, составленную и зафиксированную в конце двадцатых — начале тридцатых годов. Такое ощущение, будто сейчас ничего не пишется и ничего не происходит. И потом мы удивляемся, почему же они как окончили школу, так и перестали читать Александра Сергеевича Пушкина. Литература в первую очередь должна быть понятна. С этого во всяком случае нужно начинать.

.