Учеба. Учиться всегда пригодится?

И чему это нас, двух взрослых мужиков, учит? Тому, что во время разговора она на самом деле не соглашалась, что этот уголек продолжал и дальше тлеть. Значит, она соглашалась для того, чтобы, может быть, выказать вам свое уважение, чтобы вы не нервничали, чтобы не нервничала она и т. д. Но это не меняло, по сути, ничего. И она, видимо, себе верит, а это очень-очень хорошо. Вы слышали предыдущие звонки, как родители беспокоятся о том, что происходит, когда дети в себя не верят и оценивают себя неверно? Видно, она в себя верит и, успокоившись на месяц, несмотря на то, что так любит родителей и соглашается с вами на уровне логики как математик, все равно возвращается к прежнему разговору. Это значит, что беседа с ней должна состояться на уровне доверия, на уровне эмоциональном. То есть: «Слушай, давай забьем на аргументы. Просто расскажи мне, ну расскажи. Я как папа волнуюсь, звоню на радио, разговариваю с какими-то людьми на эту тему, переживаю ужасно. Расскажи мне, успокой меня». Уверяю вас, она обалдеет и услышит вас. Так вы поможете ей проанализировать какие-то вещи.

Человек, вообще-то, сам способен понять, кем хочет быть и кто он есть. Мне кажется, что профориентация — довольно серьезная манипуляция. Потому что в четырнадцать-пятнадцать лет человек интересуется целым миром, человек интересуется самим собой, другими людьми, первые романы крутит. Он сует нос везде, где только можно, слышит и слушает других. И именно в этот момент ему говорят: «Старик, ну, понятное дело, что в вуз. А в какой вуз? Ну, понятное дело, что в инженерно-экономический». Почему в инженерно-экономический? Есть два ответа: либо потому что мама с папой там учились, либо потому что государству это просто необходимо сейчас. И происходит такое программирование. Удивительная штука! Если мы разговариваем с человеком четырнадцати-пятнадцати дет, то довольно часто он говорит: «Ребята, подождите. Дайте мне осмотреться. Я не должен в четырнадцать-пятнадцать лет понимать, кем хочу быть». Вот подумайте об этом, родители. В четырнадцать-пятнадцать лет подростки обычно не знают, кем хотят стать. Тех, кто знает, поздравляю, это здорово! Но большинство ребят еще столько хотят перепробовать! Я могу, представляете себе, сказать, что хочу быть инженером, а потом передумать и захотеть быть артистом, а потом сказать, что хочу быть доктором, нет, не доктором, а вагоновожатым — и это нормально. Мы же программируем наших детей, тех, кто в пятнадцать лет не знает, куда он пойдет дальше, на неуспешность. Так вот и протаптывается эта колея.

Потому что она, конечно, не до конца понимает, что происходит, судя по вашему описанию. Не волнуйтесь, Алексей. Жизнь длинная, ей тринадцать лет. Это много, но это и мало. Она может многое попробовать. А от этого разговора она получит любящего, сильного человека, который в любом случае будет на ее стороне. «Дорогая, я всегда буду на твоей стороне и расстраиваться буду вместе с тобой. Даже если стану считать, что ты не права, я все равно буду на твоей стороне». Вот это, мне кажется, поможет ей и вам.

Артем из Санкт-Петербурга, здравствуйте!

Добрый вечер, Дима! У меня, как и у вас, три дочки. Я счастливый обладатель такого батальона.

Мы — коллеги, я вас поздравляю. Только мы понимаем, какое это удовольствие.