Учение дона Хуана

Успешное принятие концептуальной формы, с другой стороны, означает, что ученик достиг операционной цели – приятия с полным доверием точки зрения, выдвигаемой учением. Это означает, что его приятие концептуальной формы с полным доверием заключается в полном присоединении к знанию, выражаемому в этой форме концептуализации.

Дон Хуан никогда не указывал на точный момент или точный путь, следуя которому ученик перестает быть учеником, хотя намек был ясен: когда он достигает операционной цели системы, то есть как только он узнает, как следует управлять союзником, ему больше не нужно будет руководство. Мысль о том, что наступит время, когда руководство учителя будет излишним, подразумевает, что ученик успешно воспринял концептуальную форму и, поступая так, приобретает способность делать содержательные выводы без помощи учителя.

Поскольку дело касается учения дона Хуана, до тех пор пока я не прекратил ученичества, принятие особой согласованности влекло за собой принятие двух единиц концептуальной формы:

1. Идеи о реальности особого соглашения.

2. Идеи о том, что реальность обычного повседневного соглашения и реальность особого соглашения имеют одинаковое прагматическое значение.

Реальность особого соглашения

Основной объем учения дона Хуана, по его собственному утверждению, посвящен применению трех галлюциногенных растений, при помощи которых он вызывал состояния необычной реальности. Использование этих трех растений является предметом его сознательных устремлений. Он, по-видимому, употреблял их потому, что каждое из них обладало различными галлюциногенными свойствами, которые он интерпретировал как различную природу содержащихся в них сил. Руководя внешними и внутренними уровнями необычной реальности, дон Хуан варьировал их различные галлюциногенные свойства до тех пор, пока они не создавали во мне как в ученике представление, что необычная реальность является четко очерченной областью, сферой, отделенной от повседневной жизни, свойства которой обнаруживались по мере моего продвижения.

Но было также возможно, что приписываемые различные свойства могли быть лишь созданием дона Хуана в результате управления внутренним порядком необычной реальности, хотя в своем учении он проводит мысль, что сила, содержащаяся в каждом растении, индуцирует состояния необычной реальности, которые различаются между собой. Если последнее справедливо, тогда их различие, выраженное в единицах этого анализа, по-видимому, будет лежать в области оценки, которую человек может воспринять в состояниях, вызываемых любым из трех растений. Из-за специфичности их пределов оценки все три растения вносят свой вклад в создание восприятия хорошо определенной области, или сферы, состоящей из двух отделов: независимая область, называемая сферой ящериц или уроков Мескалито,

и зависимая область, характеризуемая тем, что в ней человек может передвигаться собственными средствами.

Я применяю термин «необычная реальность», как уже отмечалось, в смысле экстраординарной, необычайной реальности. Для начинающего ученика такая реальность является во всяком случае необычной, но ученичество у дона Хуана требовало моего обязательного участия и применения в прагматической и экспериментальной практике всего, что я уже изучил. Это означает, что, как ученик, я должен пройти целый ряд состояний необычной реальности, и это полученное из первых рук знание рано или поздно сделает для меня классификацию «обычный» и «необычный» лишенной смысла.

Тогда принятие первой единицы концептуальной формы повлечет за собой идею, что имеется еще другая, отдельная, но уже больше не необычная область реальности – «реальность особого соглашения».

Принимая в качестве главной предпосылки, что реальность особого соглашения является отдельной областью, мы сможем осмысленно объяснить представление о том, что встречи с союзником или Мескалито происходили в области, не являющейся иллюзорной.

Реальность особого соглашения имеет прагматическое значение

Тот же самый процесс управления внешними и внутренними уровнями необычной реальности, который привел к признанию реальности особого соглашения как отдельной сферы, видимо, также обусловил мое восприятие того, что реальность особого соглашения является практической и может найти применение. Принятие особого соглашения во всех состояниях необычной реальности и во всех особых состояниях обычной реальности было предназначено для укрепления представления о том, что оно было эквивалентно соглашению обычной реальности повседневной жизни.