Учение гордых букашек

Быстрое счастливое время в деревне превратило маленького мальчика, что затыкал за поясной шнурок самодельную деревянную шпагу в юношу. Рой сделался худой беловолосой тенью старейшины, и хоть не освоил никакого особого ремесла, все же помогал во всем понемногу. Женщины шутили, что если Даскал умрет, никто не заметит подмены. Впрочем, старость белесыми глазами проглядела Даскала, он сам шел по годам, оставляя заметные следы. Селение ширилось, рыба в море становилась крупнее, лодки крепче, а зимы короче, но мелкие неудачи тоже пробивали себе дорогу. Кузнец Бодрик слег, красный от жара, а весенние штормы порвали якорную цепь на Корольке — первом рыболовецком суденышке, постройкой которого руководил Даскал. Ему же пришлось исправлять беду. За деревней, стояла мастерская, сложенная из битого камня с плоской крышей и толстой трубой наверху. В ней недоставало одной стены, отчего она оголялась перед каждым прохожим. Во всю длину стоял каменный стол филигранной работы, ему, конечно же, место в богатом замке, но, как говаривал Бодрик, «Не оскорблять же его фарфоровыми тарелочками» и потому часто ронял молот на эту махину. Над столом висели инструменты, щипцы с ручками разной длинны, молотки и зубила. Два головастых молота облокотились на наковальню, что покоилась на толстенном бревне, вбитом в грунт прямо посреди кузни. Под ногами хрустели остроугольные камни, плотно утрамбованные многолетней ходьбой, под потолком зияли дыры размером с растопыренную ладонь. Напротив стола, у другой стены находилось пламенное сердце мастерской — плавильный горн.

Дело у Даскала спорилось, щепки горели в окружении угля, пыхтящий Рой, всем весом налегал на большие меха. Даскал, вертя железный брусок в руках, раздумчиво произнес:

— Хватит звена на четыре.

Тут же он обернулся на огромного парня, что стоял с двумя свертками, дожидаясь пока на него обратят внимание.

— Люко! Ты вовремя, сможешь нам немного помочь. Рой, угли разошлись?

— Да жар сильный, как пламя огнедышащего дракона из затерянного королевства на юге…

— Мы поняли, поняли, — сказал Даскал. — Люко нам нужно прогреть большой брусок, поработаешь мехами?

Здоровяк согласно пошел и навалился так, что печь засияла изнутри.

— Будто положили маленькое ручное солнце! — сказал Рой.

— Не болтай. Хватай щипцы, и держи заготовку в центре печи, только не урони, иначе сам будешь выколачивать. Ах да!

Даскал развернул сверток и достал плотный фартук. Он весил куда больше, чем казалось с виду, а кожа, толстенная и твердая, была чем-то пропитана. Облачившись, они приступили к работе, Рой сжимал длинные щипцы со всей силы, заготовка постепенно краснела, излучая горячий свет. Как только маленькие огонечки запрыгали по поверхности, Рой с размаху бухнул заготовку на наковальню, отчего в воздух поднялось такое количество искр, что все закрыли лицо рукавами. Даскал долго не ждал, взяв в одну руку молот, другой перехватил щипцы и принялся ковать железо. Равномерными ударами он расплющивал, удлиняя пылающий кусок, потом переворачивал и бил по ребрам, и скоро он обрел форму прута. Даскал перерубил его зубилом, и закруглил в звено ударами об острый конус наковальни. Звенья остыли, их соединили в цепь, и, нагревая концы, сплавили ударами молота.

Работали весь день, Рой не чувствовал усталости захваченный ритмом ударов, яркого света и искр, под вечер, в темноте, они стали волшебными всплесками чистой энергии, что витала в кузнице. Он вертелся в огненном вихре, приобщаясь к большему чем просто цепь, молотки и жар. Хотя Рой только нагревал заготовки, он влился в ритм, превратился в стук и звон общего дела. Люко весь в поту, уже слабо нажимал на меха, у Даскала даже волосы блестели от пота. Вечер превратился в ночь и наконец, когда очередные четыре звена вплелись в цепь, Даскал с тяжелым грохотом опустил молот на каменный стол, распрямился всей спиной и объявил, что работа кончена.

Рой проснулся, когда обеденное солнце уже плавило спальный воздух, попытался встать, но тут же, сощурившись, упал обратно, жгучая боль во всем теле оставила его просто лежать, смотреть в окно на синее небо и мягкая кровать снова впитала в себя Роя.

Снизу сквозь редкие щели в досках в комнату проник крик и распахнул Рою глаза. Боль немного отступила, но каждая ступенька лестницы так колола ступни, что мысли сесть на полпути и немного отдохнуть казались весьма разумными. Старейшина дергано спал, откинувшись в кресле, голова металась, а пальцы впились в мягкие подлокотники. Рой потряс Даскала за плечо, тот мгновенно проснулся, схватил и капканом сжал предплечье Роя.

— Не буди меня так. Металл с искрами ничего хорошего не принесут в сонную голову, я кричал?

— Совсем тихо.

— Ходить можешь? Тогда у меня поручение, Люко как добрый дух вчера помог, а платы не взял, жаль таких не бывает.

— Духам никогда не нужна плата, они же не могут ничего взять.

— А Люко нужно заплатить за фартуки. Кстати твоя одежда уже обугленные лохмотья, еще пара дней работы при такой температуре и она совсем исчезнет.