Учение о понятии

Итак, целесообразность проявляется прежде всего, как высшее вообще; как рассудок, который определяет, внешним образом, многообразие объектов посредством некоторого в себе и для себя сущего единства, так что безразличные определенности объектов становятся через это отношение существенными. В механизме они становятся такими через простую форму необходимости, причем их

содержание безразлично, ибо они должны оставаться внешними и ими удовлетворяется лишь рассудок, как таковой, познавая таким путем свою связь, отвлеченное тожество. Напротив, в телеологии становится важным содержание, так как она предполагает некоторое понятие, нечто определенное в себе и для себя и тем самым самоопределяющее и, следовательно, отличает от отношения различения и их взаимного определения, от формы, рефлектированное в себя единство, нечто определенное в себе и для себя и, стало быть, некоторое содержание

. Но если последнее конечно и незначительно, то оно противоречит тому, чем оно должно быть, ибо цель по своей форме есть внутри себя бесконечная деятельность, в особенности, если совершающееся по целям действие признается за абсолютные волю и рассудок. Телеология потому навлекала на себя столь многие упреки в нелепости, что цели, которые она указывала, были то значительнее, то ничтожнее, и отношение целей объектов должно было часто представляться игрою, ибо это отношение являлось столь внешним и потому случайным. Напротив, механизм оставляет за определенностями объектов по их содержанию значение случайностей, к которым объекты безразличны, и которые ни для самих себя, ни для субъективного рассудка не должны иметь более высокого значения. Потому этот принцип, связывая собою внешнюю необходимость, сообщает сознание бесконечной свободы в противоположность телеологии, которая выдвигает, как нечто абсолютное, маловажное и даже презренное, только бесконечно стесняя тем самым общую мысль, которая может даже вызывать отвращение.

Формальный недостаток, ближайшим образом свойственный этой телеологии, состоит в том, что она приводит лишь к внешней целесообразности. Так как понятие тем самым полагается, как нечто формальное, то ее содержание есть также нечто внешним образом данное в многообразии объективного мира, данное в тех же определенностях, которые составляют содержание и механизма, но как нечто внешнее, случайное. _{129}Вследствие такой общности содержания форма целесообразности составляет для себя исключительно существенное в телеологии. В виду сего, даже если не принимать еще во внимание различения внешней и внутренней целесообразности, отношение цели оказалось вообще в себе и для себя

истиною механизма. Телеологии свойствен вообще более высокий принцип – понятие в своем осуществлении, которое в себе и для себя есть бесконечное и абсолютное; принцип свободы, совершенно уверенный в своем самоопределении и абсолютно освобожденный от механизма.

Одна из величайших заслуг Канта в философии состоит в различении, которое он установил между относительною или внешнею и внутреннею целесообразностью; к последней он отнес понятие жизни, идею, и тем самым положительно

возвысил философию над определениями рефлексии и относительным миром метафизики, что критика разума сделала лишь несовершенно, в весьма превратном направлении и только отрицательно. Уже было упомянуто, что противоположность телеологии и механизма есть ближайшим образом более общая противоположность свободы и необходимости. Кант провел противоположность в этой форме при изложении антиномий разума и именно, как третье противоречие трансцендентальных идей. Я приведу его изложение, на которое было уже указано ранее, совершенно кратко, так как существенное в нем столь просто, что не требует подробного изложения, и так как вид и способ кантовых антиномий подробнее разъяснен в другом месте.

Тезис рассматриваемой здесь антиномии гласит: причинность по законам природы не есть единственная, из коей могут быть выведены все явления мира. Необходимо еще для их объяснения признавать причинность, действующую посредством свободы.

Антитезис: нет никакой свободы, но все в мире совершается исключительно по законам природы.