Учение Великих Махатм

Что же тогда удивительного в том, что мой английский язык и язык Махатмы оказались сходными! Язык Олькотта и мой также проявляют сходство в американизмах, которые я набрала от него за эти десять лет. Я, мысленно переводя все с французского, не писала бы слово "скептик" через К, хотя Махатма написал, и когда я написала его через С, Олькотт и Уайдлер, а также корректор поправили его. Махатма К. Х. сохранил эту привычку и придерживается ее, а я никогда с тех пор, как уехала в Индию. Я бы никогда не поставила "carbolic" вместо "carbonic", и я была первой, кто заметила эту ошибку в письме Хьюма, в Симле, где она встретилась. Подло и глупо было с его стороны опубликование его, ибо, если он говорит, что это относилось к одной фразе, найденной в каком-то журнале, то это слово, правильно написанное, было перед моими глазами или перед глазами какого-либо ученика, который осаждал письмо, и поэтому, очевидно, эта ошибка является bapsus calami, если там вообще было какое-нибудь calam при осаждении. "Разница в почерках" – ой, какое большое диво! Разве Учитель К. Х. сам писал все свои письма? Сколько учеников осаждали и писали их – одно только небо знает. Итак, если существует такое заметное различие между письмами, написанными механически одним и тем же человеком (как, например, у меня, – у меня никогда не было стойкого установившегося почерка), то насколько это различие может быть больше при осаждении, которое есть фотографическое воспроизводство из чьей-то головы, и я готова побиться об заклад на что угодно, что ни один ученик (если Учителя могут) не в состоянии дважды осаждать свой почерк в точности одинаково так же, как ни один художник не может переписать картину, сохраняя полное сходство (посмотрите портреты Учителя, написанные Шмихеном). Все это может быть легко понято теософами (не всеми) и теми, кто глубоко задумывались и кое-что знают из (нашей) философии. Кто поверит всему тому, что я говорю в этом письме, кроме тех немногих? Никто. И все же от меня требуют объяснений, и когда они будут даны (если вы хотите писать объяснения, основываясь на фактах, – я дам вам факты), никто им не поверит. Все же вы должны доказать им, по крайней мере, одно: оккультные свершения, писание писем и т. п. не могут быть судимы на основе обычных каждодневных стандартов обычными экспертами и т. п. мерами. Имеется не три решения, а только два: или я выдумала Учителей, их философию, написанные ими письма и т. д., или же не выдумала. Если и выдумала, и Учителя не существуют, тогда их рукописи тоже не могли бы существовать; или же Я эти письма-рукописи тоже выдумала, и если так, то как могут называть меня "подделывательницей"? Тогда это мои рукописи, и я имею право использовать их, если я так умна. Что касается изобретения философии и учения, – это покажет Т. Д. Здесь я нахожусь одна с графиней в качестве свидетельницы. У меня здесь нет никаких книг и никого, кто бы помог мне. И я скажу вам, что "Тайная Доктрина" будет в двадцать раз ученее, философичнее и лучше, чем "Изида", которая будет ею убита. Имеются сотни тем, на которые мне разрешено говорить и также объяснить их. Я покажу, что может сделать русский шпион, мнимый подделыватель и плагиатор и т. д. Будет доказано, что вся Доктрина – камень основания всех религий, включая эту; это будет доказано на основании опубликованных индусских экзотерических книг, символы которых будут объяснены эзотерически. Будет показана чрезвычайная ясность "Эзотерического Буддизма" и правильность ее доктрин будет доказана математически, геометрически, логически и научно. Ходжсон очень искусен, но он недостаточно искусен для истины, и она восторжествует, после чего я могу спокойно умереть. Это Бабула писал письма моего Учителя – действительно?! Пять лет спустя Хьюм обнаружил, что конверт из муниципалитета, принесенный Бабулой, был "вскрыт" мною. Какой хорошей памятью, должно быть, обладает принесший его, чтобы помнить, что это был точно тот же самый конверт! А письмо Гарстина, отнесенное к нему Мохини через полчаса после того, как это письмо было положено в хранилище и исчезло оттуда. Его письмо, запечатанное и заклеенное со всеми предосторожностями, не имевшее на себе никаких признаков, какие теперь приписываются ему, якобы имевшиеся в вечер доставки, теперь, спустя два года, после того как оно прошло через 1000 рук, будучи вскрыто Гарстином и самими экспертами, пытающимися увидеть, как оно могло быть вскрыто – все это теперь против меня!