Ученик

На помощь пришел Барри Фрост, который искусно разрядил обстановку. Риццоли никогда не лезла за словом в карман, а Фрост славился как миротворец. Это участь среднего ребенка в семье, как однажды объяснил он ей. Ребенка, у которого нет иного выбора, иначе он получит тумаки от всех вовлеченных в конфликт сторон. Он даже не попытался успокоить Корсака, а вместо этого обратился к Риццоли:

— Вам следует посмотреть, что мы нашли в спальне. Это связывает оба преступления. — С этими словами он прошел через гостиную в другой коридор, и его непринужденная походка как будто говорила: «Если вам интересно посмотреть место действия, следуйте за мной».

Корсак послушно поплелся за ним.

В спальне Фрост, Корсак и Риццоли уставились на смятые простыни, откинутые одеяла и две характерные полосы, протянувшиеся по ковру.

— Их волокли от кроватей, — пояснил Фрост. — Как Йигеров.

Однако Александр Гент значительно уступал доктору Йигеру и в росте, и в мускулатуре, так что убийца довольно быстро справился с задачей, затащив его в гостиную и усадив к стене. И ему было гораздо легче запрокинуть голову жертвы и полоснуть по горлу.

— На комоде, — сказал Фрост и жестом указал на лежавший там предмет.

Это была нежно-голубая сорочка четвертого размера, аккуратно сложенная, забрызганная кровью. Сорочку такого фасона молодая женщина могла выбрать, чтобы привлечь любовника, возбудить мужа. Разумеется, Каренна Гент и представить себе не могла, что однажды этот предмет туалета сыграет свою роль в театре ужасов. Рядом лежали конверты с авиабилетами компании «Дельта Эйрлайн». Риццоли заглянула в них и пробежала глазами маршрут, составленный для музыкантов их агентством.

— Они должны были вылетать завтра утром, — сказала она. — Следующей остановкой был Мемфис.

— Бедняги, — заметил Корсак. — Они так и не увидели Грейсленд.

* * *

Когда Риццоли и Корсак оказались на улице, они забрались в машину и сидели там с открытыми окнами, пока Корсак курил. Он глубоко затягивался сигаретой, а потом с блаженством выпускал дым, совершивший свое черное дело в его легких. Сейчас он выглядел более спокойным и сосредоточенным, чем три часа назад, когда прибыл на место происшествия. Доза никотина как будто обострила его ум. Или просто алкоголь выветрился.

— У вас есть какие-то сомнения в том, что это наш клиент? — спросил он Риццоли.

— Нет.

— "Краймскоуп" не выявил никакой спермы.

— Может, в этот раз он был аккуратнее.

— Или же он не насиловал ее, — предположил Корсак. — Вот почему ему не понадобилась чашка.

Раздраженная дымом, Риццоли отвернулась к открытому окну.

— Убийца не следует жесткому сценарию, — сказала она. — Каждая жертва реагирует по-своему. Это спектакль для двух актеров, Корсак. Для убийцы и жертвы. Каждый из них может повлиять на финал. Доктор Йигер был гораздо более крупным мужчиной в сравнении с Алексом Гентом. Может быть, наш убийца чувствовал себя менее уверенным в присутствии Йигера, поэтому использовал фарфоровую чашку как сигнал тревоги. А с Гентом он не видел такой необходимости.

— Не знаю. — Корсак стряхнул пепел в окно. — Все-таки чашка — это его фирменный знак. Вряд ли он стал бы так вдруг менять почерк.

— Но все остальное сходится, — заметила она. — Обеспеченная пара. Муж так же связан, в той же позе. И пропавшая женщина.

Оба вдруг замолчали, потому что подумали об одном и том же: женщина. Что он сделал с Каренной Гент?

Риццоли уже знала ответ. Хотя фотография Каренны вскоре появится на телеэкранах, сопровождаемая призывом о помощи, а бостонская полиция будет реагировать на каждый телефонный звонок, проверять все ниточки, которые могут вывести на пропавшую темноволосую женщину, Риццоли знала, каков будет результат. Она чувствовала это. Каренна Гент была мертва.

— Тело Гейл Йигер было выброшено спустя два дня после похищения, — напомнил Корсак. — А сейчас что мы имеем? Сутки с момента нападения.

— Парк Стоуни-Брук, — сказала Риццоли. — Вот куда он принесет ее. Надо усилить группу наблюдения. — Она бросила взгляд на Корсака. — Джо Валантайн каким-то образом вписывается в этот эпизод?

— Я продолжаю работать в этом направлении. Он наконец дал мне образец своей крови. Жду анализа ДНК.

— Его поведение нетипично для виновного. Вы все еще следите за ним?

— Следил. Пока он не написал на меня жалобу, будто я его домогаюсь.

— А вы и вправду его домогались?

Корсак рассмеялся, выпуская облако дыма.

— Что бы я ни делал, этот извращенец, раскрашивающий мертвых старух, все равно рано или поздно расколется, как девчонка.

— Интересно, и как же девчонки колются? — раздраженно парировала она. — Так же, как и мальчишки?

— О, черт. Не морочьте мне голову. Я на свою дочь насмотрелся. Сначала выпендривается, а когда у нее кончаются деньги, начинает подлизываться к своему мерзкому папочке. — Внезапно Корсак выпрямился. — Эй, посмотрите, кто приехал.