Ученик

В процессе рассуждений у него возникла идея. В ее простоте и ясности Хинде усмотрел применение этому ничтожеству. Место, где человек, который бесконечно ему поклоняется, сможет принести наибольшую пользу в увиденной Эдвардом новой перспективе. Идеально. Надо только все сделать правильно. Чтобы причинить Себастиану максимальную боль.

Для начала он дал Ральфу еще одно задание.

Их осталось уже не много.

Одну он хочет сохранить для себя.

Тогда пусть будет она, Эллинор Бергквист.

* * *

Планирование. Терпение. Решительность.

Для него сейчас три самых важных слова. На этот раз нельзя допустить, чтобы что-нибудь пошло не так. Длинный поварской нож, ночная рубашка и нейлоновые чулки были идеально упакованы в черной сумке, стоящей в прихожей. Рядом – пакет с едой. Цифровой фотоаппарат лежал в кармане вместе с небольшим острым складным ножом фирмы «Лизерман». Он переоделся в голубую пикейную тенниску и бежевые брюки чинос. Такая же одежда была на нем во время первых четырех убийств. Одежда хорошая, но неприметная. Собираясь напасть на Анну Эрикссон, он впервые прибег к камуфляжу. Чувствовал необходимость. Время на планирование преступления оказалось минимальным, и для нанесения удара он был привязан к определенному часу. Она жила не одна, и, возможно, ее предупредили. Ему требовалась уверенность в том, что его впустят. Отсюда камуфляж. Он отступил от ритуала. Это обернулось наказанием. Появился тот толстый мужчина.

Получив через fygorh.se имя Эллинор, Ральф сразу отправился в парикмахерскую за углом. Стричься он не собирался. Он стригся с промежутком ровно в девяносто один день. Ритуалы. Ему хотелось просто иначе уложить волосы. Уже это его достаточно пугало. Бейсболку он заменил на другую – иного цвета, но той же модели, сунул ее в задний карман, и вместо того чтобы надеть солнцезащитные очки, прицепил их к вырезу тенниски. Они все-таки с собой. Ритуал не нарушен, убеждал он себя. Просто видоизменился.

Посмотревшись в зеркало ванной комнаты, он возненавидел собственный вид. Запустил руки в непривычно уложенные волосы. Они казались странно липкими и жесткими. Парикмахерша объяснила ему, что волосы лежат прилизанными назад благодаря какой-то извести для ухода за волосами. На всякий случай она даже заставила его купить две баночки. Он улыбнулся себе и новому стилю, пытаясь полюбить его. Уговаривал себя, что теперь выглядит, скорее как пижон, которому место в районе площади Стуреплан[41]

, а не как худой высокий мужчина, на которого никто не обращает внимания. Что это – улучшение. Но тщетно. Правда, это во имя благой цели. На этот раз нельзя допустить, чтобы что-нибудь пошло не так. Хоть что-нибудь. Человек, которого он обожествлял, простил его и дал ему еще один шанс. Поскольку это важно для Ральфа. Мастер заботится о его чувствах. Раньше, за всю его жизнь, это никого не волновало, и он должен оправдать доверие. На этом фоне маленькие изменения в одежде и частично новая прическа казались мелкими жертвами. Главное – начиная с этого момента, все делать правильно. Совершенно ясно, что ему требуется действовать осторожнее.

Он не имел ни малейшего представления о том, насколько много или мало известно его преследователям, но чем больше часов проходило с момента смерти мужчины в машине, тем увереннее Ральф себя ощущал. Знай они, кто он такой, они бы к этому времени уже стояли у него за дверью. За такими, как он, не следят. Их сразу хватают.

На счету Мастера четыре. А он на пути к пятой. Скоро он войдет в историю. Для этого надо взять себя в руки. Собраться, отбросить эмоции. Понять, насколько важно сохранять спокойствие.

На улице стало немного прохладнее, чем в последнюю неделю, и он быстрым шагом направился к станции метро, находившейся в минутах десяти ходьбы.

Он вовсе не считал, что требуется поменять транспортное средство, но брать собственный зеленый «Фольксваген Поло» он не хотел и не решался. Серебристую «Тойоту» он, как ему велели, припарковал в Ульвсунде, а о новой машине Мастер в своем коротком сообщении ничего не написал. Он каким-то образом отвечал за доступ к угнанным машинам. Ральфу только сообщали, где их брать и где оставлять. На Мастера работали еще и другие люди, это Ральф знал. Однако на этот раз новой машины ему не указали, значит, нужно ехать в район Васастан и обратно на метро. По пути он зашел в цветочный магазин. Купил двадцать красных роз и попросил продавщицу создать романтический букет, дополнив его маленькой карточкой. Текст он написал простой: «Прости, твой Себастиан». И остался доволен. С одной стороны, потому что знал – Себастиану всегда требуется просить прощения, а с другой – поскольку ему показалось удачным каким-то образом еще отчетливее связать Себастиана с женщиной, которой вскоре предстоит умереть. Ральф решил, что оставит букет на кухонном столе так, чтобы полиция сразу увидела карточку. Ему очень хотелось бы посмотреть на их лица, когда они обнаружат мертвое тело в спальне и романтический букет на кухне.