Ученик

В ответ она взяла чемодан сама, протиснулась мимо Себастиана и вошла в прихожую. Он ее пропустил. Или, вернее, не успел ее остановить. Эллинор обладала способностью застигать его врасплох. Она поставила чемодан.

– Я действительно в опасности? – Она пошла и закрыла за собой дверь. Обернулась к нему. Подошла вплотную. С этими зелеными глазами, которым ему так трудно было противостоять. – Или дело в том, что ты хочешь, чтобы я была рядом?

Она вновь протянула руку, чтобы прикоснуться к нему. На этот раз он не противился. Сам не зная, почему. В Эллинор было нечто такое, что он никак не мог определить. Он ощущал ее дыхание. Сладковато-свежее, наверное, она только что сосала леденец от кашля. Всегда готова.

– Так же, как и мне хочется быть с тобой? – продолжила она, проводя рукой по его щеке, шее, за ворот рубашки.

Она сердила и одновременно возбуждала его. Он встречал много женщин, но таких, как она, – никогда в жизни. Она никогда его не слушала. Что бы он ей ни говорил, она всегда превращала это в нечто иное. Нечто положительное. Для себя. Просто неподвижная звезда в отдельной собственной Вселенной, совершенно необузданная природная сила перед лицом окружающей действительности. Он предпринял новую попытку.

– Я сказал тебе правду. Это не выдумки.

– Я тебе верю, – ответила Эллинор беспечным тоном, сразу раскрывавшим противоположное. – Но я с таким же успехом могу побыть с тобой, вместо того чтобы сидеть в гостиничном номере одной. – Она взяла его руку и подвела ее к груди. – Это гораздо приятнее и душевнее.

Себастиан пытался собраться с мыслями. Эллинор проявляла отчетливые признаки синдрома преследования. Синдрома сталкера. Держала его за руку в первый вечер, прислала цветы, поздравила с именинами, то, как она истолковала его предупреждение. Возможно, она не больна в медицинском смысле, но то, как она к нему привязалась, носит нездоровый характер. Надо ее выставить.

– Мы занимались любовью только у меня дома, – шептала Эллинор возле его уха. – Ведь так?

– Мы не занимались любовью. Мы трахались.

– Не порти это гадкими словами.

Она слегка укусила его за мочку уха. От нее пахло мылом. Ее кожа была мягкой и теплой, и он скользнул рукой по груди, к затылку и шее. Ему следовало объяснить, что он вовсе не выдумал всю эту историю в качестве какого-то безумного плана, чтобы она приехала. Что она должна его выслушать. Понять, что он говорил всерьез.

Но если ему действительно этого хочется, зачем же он тогда обжимается с ней в прихожей? Зачем он притянул ее к себе и повел в спальню, к постели? Придется списать это на зеленые глаза.

Всему виной они.

Поскольку в ней что-то есть.

Она всегда преодолевает его сопротивление.

Потом он остался лежать в постели. Она отправилась осматривать квартиру. Он давно не чувствовал себя настолько расслабленным. После Лили он ни с кем не занимался любовью у себя дома. Всегда играл на чужом поле. Вины он, как ни странно, не чувствовал. Послеоргазменная тревога блистала своим отсутствием. Сам того не желая, он прислушивался к тому, как Эллинор ходит по квартире. Звучала она радостно. Он улыбался, слушая ее веселые восклицания по поводу количества комнат и возможностей.

– Какая огромная комната! Здесь можно устроить шикарную столовую!

По крайней мере, они не занимались этим в их с Лили постели, уговаривал он себя. К тому же эта квартира так и не стала их настоящим домом. Они с Лили провели здесь какое-то время, но, поженившись, переехали в Кёльн.

– У тебя есть еще и библиотека?

В ней действительно есть что-то особенное, в этой женщине, которая разгуливает по тем частям квартиры, которыми он больше не пользуется. Что-то привлекательное, в чем он никак не может разобраться. Как бы он ее ни отталкивал, она всегда возвращалась обратно. Точно отскакивающий рикошетом мяч, который набирает от его толчка силу. Отправившись на лекцию и встретившись с ней, он никак на это не рассчитывал. Впрочем, с тех пор произошло много такого, на что он не рассчитывал. Вещи, о которых он на время забыл. Об Эллинор можно сказать многое, но одно – правда.

Она заставила его думать о другом.

Через несколько минут она вернулась. На ней была его рубашка, правда, не застегнутая. Ее рыжие волосы сияли, и она выглядела как женщина из одного французского фильма. Женственная и неотразимая. Казалось, будто она смотрела тот же фильм. Она уселась на кровать, подтянула ноги и посмотрела на него.

– Это не квартира. Это апартаменты.

– Знаю.

– Почему ты не используешь ее целиком?

– Из-за тебя.

Она просияла, как ребенок в сочельник.

– Правда?

– Нет, но что бы я ни сказал, ты все равно услышишь именно это.

Она игриво толкнула его, как всегда, игнорируя колкости. Казалось, они на нее не действуют.

– Мы наведем тут порядок, я тебе обещаю.

– Мы никакого порядка наводить не будем. Ты можешь остаться здесь на несколько дней. Но потом ты должна переехать.

– Разумеется. Не будем торопиться. Если ты не хочешь, чтобы я тут находилась, я сразу уеду. – Она села на него верхом и поцеловала в губы.

Наверняка видела тот же фильм.

– Ладно, хорошо. Я не хочу, чтобы ты здесь жила.