Ученик архитектора

Сознавая, сколь ответственное задание им досталось, ученики зодчего испытывали не только гордость, но и трепет. Никогда прежде им не приходилось выполнять такую сложную работу. Бесспорно, обоим хотелось произвести впечатление на султана и разбить в прах все возражения великого визиря, но более всего они жаждали заслужить одобрение своего учителя. День за днем, не зная отдыха, Никола и Джахан осматривали родники и скважины, ручьи, подземные ключи и пруды, наносили их на карту и прикидывали, каким образом соединить все в единую систему. Наконец настал великий день – точнее, вечер четверга, – когда Синан и два его ученика, полные самых радужных надежд, отправились во дворец, дабы ознакомить султана с результатами своих трудов.

Их встретил не кто иной, как Рустем-паша. Приветствие его было вежливым, однако исполненным ледяной холодности. Увидав человека, похитившего у него Михримах, Джахан побледнел и сжал кулаки так крепко, что ногти впились в кожу. Великий визирь ничего не заметил. Благодаря своему гибкому и изворотливому уму он одержал в жизни множество побед, посрамив своих противников, и ныне предвкушал очередной триумф. Его неприязнь к уроженцам Анатолии была так велика, что, стремясь избежать появления в Стамбуле новых переселенцев, Рустем-паша был готов заставить весь город томиться от жажды.

Вслед за великим визирем Синан и его ученики прошли в зал приемов, где на троне, украшенном драгоценными камнями, восседал султан Сулейман. В углу просторного помещения бил фонтан, и шум его струй был единственным звуком, нарушавшим тишину. Властелин мира, облаченный в халат из золотистого шелка, отороченный черным соболем, тепло приветствовал Синана, хотя ни от кого не укрылась печаль, звучавшая в его голосе. Впервые за много месяцев султан снял траур, облачившись в цветное одеяние. Несчастья упорно преследовали правителя: два его старших сына стали смертельными врагами, а потеря любимой супруги Хюррем разбила Сулейману сердце. Этой женщине, подарившей ему пятерых детей, он посвящал любовные стихи, он с наслаждением слушал ее смех и не мыслил без нее своей жизни. А теперь она, наложница, которой удалось достичь небывалых высот, султанша, в равной степени возбуждавшая ненависть и восхищение окружающих, покинула этот мир. Она умерла, так и не дождавшись, чтобы кто-нибудь из ее сыновей взошел на оттоманский престол.

Главный придворный строитель и его ученики трижды распростерлись на полу, точнее, на мягком пушистом ковре. Затем Синан, склонив голову, приблизился к трону. Юноши следовали за ним. Пламя свечей бросало на стены неровные тревожные отсветы, а из окна доносился запах цветущей липы, в котором, напротив, было что-то успокаивающее.

– Главный придворный строитель, расскажи нам, как ты намерен перестроить городские акведуки, – повелел султан Сулейман.

Синан кивнул ученикам. Свои чертежи и рисунки они делали на кусках особым способом выделанной верблюжьей кожи, которую легко было свернуть в свиток и принести с собой. Всего чертежей было четыре. Никола и Джахан, взяв первый свиток за концы, развернули его перед султаном. Синан принялся объяснять, что́ именно они намерены сделать, постоянно указывая на чертеж. И султан, и великий визирь внимали ему в полном молчании.

Архитектор и его ученики перешли к следующим свиткам, на которых были представлены акведуки различной величины, расположенные в разных местах. Четвертый свиток, где был изображен план подземных трубопроводов, которые свяжут между собой несколько источников, Синан отложил в сторону. Как видно, интуиция подсказала ему, что сей сложный проект не следует обсуждать перед столь несведущей аудиторией. Осознав, что план Синана находится за пределами их понимания, султан и визирь наверняка пришли бы в раздражение. Поэтому архитектор ограничился обещаниями в самом скором времени вдоволь обеспечить водой все городские сады, цветники и виноградники.

– Нет задачи более благородной, чем напоить того, кто изнывает от жажды, – заявил он.

Когда зодчий умолк, султан Сулейман некоторое время молчал, покашливая и неопределенно хмыкая. Наконец он повернулся к великому визирю и спросил, каково его мнение о проекте.

Рустем-паша с нетерпением ждал этого момента. Однако заговорил он осторожно и неспешно, словно человек, не желающий упоминать о наболевшем, но вынуждаемый к этому силою обстоятельств.

– Строитель Синан – опытный и искусный мастер, – сказал он. – Я готов признать, что идея, которой он поделился с нами, заслуживает названия блистательной. Но боюсь, он не понимает, что осуществление этой идеи принесет нашей империи новые затруднения.

– Какие именно затруднения, визирь?

– Прежде всего, этот проект обойдется нам слишком дорого. Если мы воплотим план Синана в жизнь, это истощит казну.

Султан перевел взгляд на архитектора и спросил, что тот думает по этому поводу.

– Есть много способов снизить расходы, – ответил Синан. – Мы, по возможности, будем пользоваться самыми дешевыми материалами и сокращать длину каналов и тоннелей.