Ученик чародея

— Вы сами знаете, брат мой, — сказал Тиссеран, — что нынешний примас святой нашей церкви в Прибалтике, вследствие преклонного своего возраста, находится на пороге того счастливейшего в жизни христианина часа, когда должно предстать очам всевышнего. Возраст мешает кардиналу-примасу вести работу в условиях тайны, какой требует точное выполнение апостольских предписаний. Иерархи католической церкви должны возглавить движение за очищение Литвы, Эстонии и Латвии от скверны коммунистического безбожия и от ереси Лютера. Для этого нужны сильные, преданные престолу святого Петра пастыри, такие, кто мог бы повести за собою воинство христово в великом крестовом походе, долженствующем заменить так называемую холодную войну светских властей.

— Это очень важный пункт в нашей пропаганде, — перебив Тиссерана, вставил Константини с такой сладкой улыбкой, словно преподносил Ланцансу комплимент. — К сожалению, кое-кто игнорирует обстоятельство, подчёркиваемое святым отцом: если идти по пути «мир во что бы то ни стало», то можно дойти до того, что церковь перестанут принимать во внимание в проектах устройства Европы и мира в целом.

Пиззардо поддержал его утвердительным кивком головы, но, поджав тонкие губы, тут же заметил:

— К сожалению, мы не можем похвастаться тем, что паства фра Язепа насчитывает в своих рядах сколько-нибудь значительное число членов Католического действия. Привлечение к активным действиям против коммунизма молодёжных организаций Католического действия совершенно обязательно для всякого нашего начинания. Всякая наша акция должна носить массовый характер, быть как бы криком, исторгнутым из сердец миллионов верующих.

— Позвольте, ваша эминенция, — не выдержал тут Ланцанс, — акция, о которой идёт речь, подготавливается в СССР в условиях такой тайны, что мы не можем включить в неё не только массу, но хотя бы даже одного лишнего человека.

— Но, фра Язеп, — губы кардинала Пиззардо растянулись в улыбке, — надеюсь, по крайней мере, что люди, которым это дело поручено, — католики.

— Один из трех, — ответил Ланцанс, — я хотел сказать: одна из трех исполнителей — католичка.

— Вы видите, брат мой! — скорчив гримасу, обратился Пиззардо к Тиссерану. — Одна из трех! И та… женщина…

Осторожно, обиняком, стараясь никак не коснуться конкретности проекта о взрыве на детском празднике, но каждым словом иносказательно одобряя это начинание, кардиналы проверили степень его подготовленности. Несколько минут спора было уделено тому, не следует ли подкрепить людей, направленных для этой акции в СССР за счёт фанатичных католиков, имеющихся в распоряжении тайных органов курии. Но тут Ланцанс запротестовал. Он не был намерен выпускать это дело из своих рук: взрыв должен быть занесён в анналы Ордена, как деяние Язепа Ланцанса! Когда Пиззардо и Константини удалились, оставив Ланцанса наедине с Тиссераном, кардинал знаком предложил гостю подсесть поближе и, понизив голос, сказал:

— Прошу вас, фра Язеп, сделать все необходимые выводы из того, что здесь говорилось о немощи кардинала — митрополита в Риге. Быть может, вам неизвестно, что давно уже он испросил благословение его святейшества на рукоположение двух епископов, один из коих мог бы заступить его на метрополии в случае кончины… По-видимому, её недолго ждать… Я так думаю…

При этих словах Тиссеран устремил испытующий взгляд на Ланцанса, пытаясь уловить в его чертах впечатление, произведённое этим сообщением. Но Ланцанс понял расчёт кардинала: возбудить его неудовольствие тем, что в Риге уже рукоположены два новых епископа — очевидные конкуренты Ланцанса на митрополичий престол. Он не выдал своих чувств. Он знал, что в случае, если когда-нибудь удастся вернуться в Ригу, никто из священников, лояльных в отношении Советской власти, не усидит на месте. Он, Язеп Ланцанс, будет тогда первым из первых; он — сохранивший в неприкосновенности ненависть своей паствы к Советам; он — организовавший удар за ударом по коммунизму и его людям! А если удастся новый план, то при въезде в Ригу кардинала Ланцанса — главы Центрального совета и спасителя Латвии — он пройдёт по алой дорожке, протянутой от набережной до его архиепископского дворца! И почему только архиепископского, а не дворца президента?.. Мало ли государственных деятелей в сутанах и в кардинальских мантиях знала и знает история? Президент — кардинал архиепископ Ланцанс! Это прозвучит совсем неплохо! Он бросит к стопам римского первосвященника новую дщерь католической церкви — Латвию. Этот подвиг сделает его первым среди иезуитов, и Орден изберёт его своим генералом, как только умрёт Жансенс…

Но здравствующий генерал Ордена — кардинал Жансенс и не думал умирать. Когда епископ Ланцанс сделал ему подробный доклад о беседе в Ватикане, Жансенс сказал:

— Поезжайте с миром, брат мой, и твёрдою рукой опустите меч кары господней на нечестивцев… Как именуются те, кто осуществляет эту прекрасную акцию в Риге?

— Конспиративное наименование группы «ДГ, 1», то есть первый отряд «Десницы господней».