Ученик дьявола

— Боже милосердный! — воскликнула леди Элеонора. — Разбойники?

— Мы так не думаем.

— Все живы? Никто не ранен?

— К счастью, леди Элеонора, нет.

— Так кто же на вас напал? — спросил сэр Майкл.

Николас вкратце поведал о засаде и высказал свое предположение о том, кто именно так противился приезду актеров в Сильвемер. Версию суфлера подтвердил Майкл Гринлиф.

— Вы правы, похоже, это работа Реджинальда Орра, — не задумываясь сказал он.

— Его надо отправить за решетку! — возмутилась леди Элеонора.

— И отправим, моя дорогая. Вот только как нам найти доказательства?

Леди Гринлиф покачала головой:

— Мне так жаль, что ваше путешествие было испорчено этим чудовищным происшествием.

— Досадные мелочи, леди Элеонора, — махнул рукой Фаэторн. — Даже тысяче таких, как Реджинальд Орр, не под силу помешать моей труппе приехать к вам. Ведь вы оказали нам своим любезным приглашением огромную честь. Должен сообщить, — он выпятил грудь колесом, — что среди прочих ролей я также играю и Генриха Пятого, а для него упавшее на дорогу дерево и горящая солома — не преграда. Кроме того, с нами Николас Брейсвелл, а он с Френсисом Дрейком обошел весь свет!

— С Реджинальдом Орром надо что-то делать, — хмурился сэр Майкл, не слушая актера. — Наверняка это был он или кто-нибудь из его подельщиков. А пока единственное, что я могу сделать, — еще раз принести свои извинения. Надеюсь, случившееся никак не повлияет на завтрашнее представление?

— Ну что вы, — прогудел Фаэторн. — Об этом не может быть и речи. Завтра мы ставим «Двойную подмену» — вся усадьба будет ходуном ходить от смеха. Мы добрались целыми и невредимыми и собираемся произвести на ваших гостей самое приятное впечатление.

Сэр Майкл просиял, его супруга одарила Фаэторна благодарной улыбкой, актер был доволен радостью хозяев, а Николас краешком глаза следил за Ромболлом Тейлардом. Управляющий явно не разделял восторг своего хозяина по поводу приезда актеров. В глазах Тейларда читалась такая ненависть, что у Николаса мелькнуло подозрение — а не он ли устроил засаду?.. Суфлер обернулся к леди Элеоноре, задавшей ему какой-то вопрос. Когда Брейсвелл повернулся снова, Тейлард уже исчез, словно его никогда здесь и не было.

— Сделай же что-нибудь, Майкл, — тем временем наседала на Гринлифа жена. — Безумца надо арестовать.

— Он поклялся, что не даст нам добраться до Сильвемера, — напомнил Николас. — Как вы думаете, сэр Майкл, что он сделает, когда узнает, что его затея провалилась? Попытается снова напасть на нас?

— Увы, — вздохнул хозяин поместья. — Он ни за что не оставит вас в покое.

Джеред Тук был человеком практичным и не склонным к формальностям. Когда в приходе кого-нибудь хоронили, обычно нанимали Натаниеля Кичена, опытного могильщика. Однако теперь, когда самому Натаниелю Кичену пришел черед ложиться в землю, потребовалась пара крепких рук, и Туку пришлось взяться за дело. Покойный долгие годы был Джереду другом, и Тук чувствовал, что просто обязан выполнить выпавшую на его долю работу. А работа была тяжелой. Земля насквозь промерзла, и, прежде чем взяться за лопату, каждый раз приходилось изрядно помахать киркой. Несмотря на то что утро выдалось холодное, с Тука градом катился пот. Когда появился Энтони Димент, Тук уже углубился в землю по пояс.

— Как успехи, Джеред? — спросил викарий.

— Медленно идет, — мрачно ответил Тук. — Натаниель всегда копал на шесть футов. Значит, и сам он меньшего не заслуживает.

— Нам будет его не хватать. Где мы отыщем нового могильщика?..

— Найду кого-нибудь.

Немногословный Тук отер рукавом пот со лба. Димент хотел обсудить с ним важные вопросы, касающиеся жизни прихода, однако решил отложить разговор на другое время, когда они окажутся в более подходящей обстановке. Викарий уважал Натаниеля Кичена, но считал его грубым и непредсказуемым. Тук же искренне любил прямодушного могильщика и непременно обиделся бы, если бы сейчас, когда он стоял по пояс в могиле друга, Энтони завел разговор о ремонте церковной крыши. Викарий собрался было уходить, как вдруг из-за могильных камней показалась знакомая фигура.

— Доброе утро, — поприветствовал его Реджинальд Орр и, кивнув на могилу, поинтересовался: — Это для Натаниеля Кичена?

— Да, Реджинальд. — ответил викарий.

— Коли уж взялся за лопату, Джеред, вырой еще дюжину ям, — осклабился пуританин. — Схороним с Натаниелем и «Уэстфилдских комедиантов».

— Но ведь они живы…

— Это точно. Но только пока.

— Мы не желаем тебя здесь видеть, — прохрипел Тук.

— Разве что только по воскресеньям, — добавил Димент. — Но ты никогда не приходишь на службу. Если не будешь ходить в церковь, снова предстанешь перед церковным судом.

— И что со мной сделает суд? — продолжал насмехаться Орр. — Снова предаст анафеме? Отлучение от церкви, которую я презираю, для меня не наказание, а блаженное освобождение. Впрочем, — грозно произнес он, — быть может, ты хочешь, чтобы я прямо сейчас указал на ошибки в твоих проповедях?

— Нет там никаких ошибок, — храбро отозвался Димент.

— Желаешь устроить теологический диспут?

— Нет, Реджинальд. Меня ждут важные дела.