Ученик дьявола

Прошел час, прежде чем Николаса сморил сон, и еще час, прежде чем какой-то звук разбудил его. Звук шел со стороны конюшен. Услышав испуганное ржание лошадей, Николас тут же вскочил. Взяв меч, он прокрался вниз по лестнице, стараясь ступать как можно тише. Когда он выбрался из домика, шум повторился. Дверь конюшни была открыта — ясно, что туда кто-то пробрался. Сперва Николас подумал, что Ио решил взять пучок соломы и достойно отомстить Дэйви, однако усомнился в этом, услышав обеспокоенное ржание уже несколько лошадей. Суфлер решил, что у незваного гостя имеются цели поважнее, чем месть своенравному ученику. Если это конокрад, его надо остановить. Выставив меч вперед, Николас проскользнул внутрь конюшни и вгляделся в полумрак. Незнакомца выдал стук кремня и посыпавшиеся искры, а мгновение спустя его озарило пламя, охватившее пук соломы, над которым он склонился.

— Стой! — завопил Николас, бросившись к поджигателю.

— Это еще кто? — послышалось рычание.

Суфлер застал злоумышленника врасплох, однако негодяй не терял времени. Прежде чем Николас успел напасть, незнакомец схватил пригоршню соломы, швырнул Брейсвеллу в лицо и, воспользовавшись его замешательством, оттолкнул суфлера и кинулся к двери. Огонь быстро распространялся, лошади все больше беспокоились. Николас кинулся к бадье с водой и по большей части затушил разгоравшееся пламя. Мерцавшие кое-где язычки он затоптал ногами. Как только с этим было покончено, Николас, вне себя от гнева, выбежал за дверь и бросился в погоню за мерзавцем. Поджигатель бежал быстро, однако он совершил ошибку, оставив лошадь слишком далеко, и поэтому теперь тяжело и хрипло дышал. Остановившись у дерева передохнуть, незнакомец вдруг понял, что его преследуют, и снова кинулся наутек. Достигнув подлеска, он продолжил бег, с шумом ломая ветки, пока не выбрался на прогалину, где оставил лошадь. Однако не успел он вставить ногу в стремя, как его настиг Николас.

— Ни с места! — крикнул суфлер, направив острие меча на горло злоумышленника.

Противник Николаса снова не растерялся и, отбив клинок кинжалом, ударил Николаса ногой. Получив сильный удар в бок, суфлер потерял равновесие и попятился. Когда незнакомец попытался снова его ударить, Николас перехватил его ногу и резко рванул ее. Чужак вскрикнул и рухнул на землю, Брейсвелл тут же ударил мечом по руке, сжимавшей кинжал. Глубокая рана заставила негодяя издать еще один вопль и выронить оружие. Николас бросился на противника, и они вместе покатились по земле. Наконец оседлав незнакомца, суфлер заработал кулаками, однако драка длилась недолго. Из мрака вылетел второй всадник и обрушил на голову Николаса дубинку. Оглушенного суфлера оставили силы, и его тут же отшвырнул в сторону сильный удар первого злодея. Подоспевший всадник помог своему подельщику взобраться в седло, и, когда Николасу удалось подняться, обоих уже и след простыл.

Шум перебудил людей в усадьбе. Николас увидел, как к нему бегут; его окружили огоньки свечей и озабоченные лица. Фаэторн пробился к другу сквозь толпу.

— Ник, ты ранен? — спросил Лоуренс, подставляя суфлеру плечо.

— Так, оглушили слегка.

— Что случилось?

— Кто-то снова пытался нагнать на нас страху.

Нападавшие частично добились своей цели. Пламя в конюшне удалось потушить, однако актеры были встревожены. Утренняя репетиция «Ненасытного герцога» шла медленно и без энтузиазма. Думая лишь о том, что где-то поблизости бродят враги, комедианты то и дело сбивались, прикидывая, откуда ждать следующего нападения. Присутствие суфлера обычно внушало им чувство уверенности, однако теперь его вид — голова перевязана, лицо в синяках — напоминал о том, что неведомые недруги готовы на отчаянные поступки. «Если самому сильному и находчивому человеку в труппе так досталось, — думали актеры, — то чего же ждать остальным?»

Сэр Майкл был преисполнен сочувствия. В конце репетиции он явился в Главный зал в сопровождении жены и управляющего — принести свои извинения и узнать о самочувствии раненого.

— Какой ужас! — ахал он, разглядывая Николаса. — Я вас пригласил к себе, вы мои гости, а на вас уже второй раз так подло нападают!

— Вы ни в чем не виноваты, — проговорил Николас.

— Виноват, друг мой. Еще как виноват. Мы с женой в полном смятении.

— Да, — ломая руки, вступила леди Элеонора. — Нет слов, до чего мы потрясены. Такого в Сильвемере прежде никогда не случалось.

— А ведь я предупреждал сэра Майкла, — вставил Тейлард, — что кое-кто так сильно не желает видеть у нас комедиантов, что им лучше подобру-поздорову вернуться в Лондон.

— Ни за что, Ромболл! — воскликнул сэр Майкл с неожиданной страстью. — Я никому уступать не стану. Мы очень рады «Уэстфилдским комедиантам», и я готов принять на себя уготованные им удары судьбы.

— Но эти удары достались не тебе. — Его супруга с печалью посмотрела на Николаса. — Может, вам лучше лечь, мистер Брейсвелл?

— Может, и лучше, — усмехнулся Николас. — Но в таком случае ваши гости сегодня останутся без спектакля.

— Вы так мужественны.

— Думаю, в моем поведении больше глупости и безрассудства, нежели мужества.