Ученик лоцмана (СИ)

Тем более, торопиться некуда: даже без бинокля с палубы отчётливо различалась небольшая бухта, врезающаяся в побережье ближайшего островка, того, что с горой. Вот туда, пожалуй, и направимся: надо найти удобную якорную стоянку, высадиться на берег, подняться на гору, вообще — осмотреться. И хотя бы в общих чертах понять, куда стараниями Дары и благодаря собственной (чего уж там, давайте называть вещи своими именами!) дурости и подозрительности — или, наоборот, излишней доверчивости, — занесло меня на этот раз?

Спросите, с чего я так вот, сразу решил, что это именно остров, а не оконечность материка? Вынужден вас разочаровать — внятного ответа у меня нет. Показалось. Почудилось. Интуиция, если хотите. И пока не будет ясных доказательств противоположного, буду считать эту сушу именно островом. А там видно будет — хотя уже сейчас я готов спорить, что не ошибаюсь, и большой сушей поблизости не пахнет. Причём — не пахнет в буквальном смысле: слишком много в окружающем пространстве разлито запахов морской воды, гниющих на литорали водорослей, раскалённого под солнцем кораллового песка и прочих атрибутов именно тропических островов…

Мысок, отделяющий бухту от океана (в том, что это именно океан я почему-то не сомневался) выглядел достаточно подозрительно — узкая, длинная коса, сложенная из белого песка — такая низкая, что кое-где через неё перекатывались волны. Возможно, я явился сюда во время прилива, когда тот подходит к своему максимуму; в любом случае, в бухту лучше входить медленно, на мягких лапках, ни в коем случае не рискуя сесть на мель. Тем более, что акватория чем дальше, тем сильнее напоминала не бухту даже, а лагуну, характерную для коралловых островов — здесь вам и белый, сияющий на солнце песок, кучки высоких деревьев с длинными гладкими стволами и кронами, напоминающими растрёпанные перьевые метёлки для пыли, лишь усиливали это сходство.

По хорошему, следовало бы поставить на носу матроса с шестом и ползти вперёд еле-еле, то и дело производя промеры глубин. По понятным причинам я был лишён такой возможности — Кора, конечно, умная псина, но не настолько, — а потому метрах в ста мористее входа в лагуну я лёг в дрейф, убрал паруса и запустил дизель. Предварительно я не забыл проверить уровень масла; с этим всё было в порядке, а вот склянка указателя топлива показывала хорошо, если треть бака, так что имеет смысл экономить. Возможно, прикинул я, стоит даже бросить якорь прямо здесь и отправиться промерить фарватер на надувнушке — но уж очень страшно было оставить судно вот так, открытым всем ветрам в незнакомом месте, где оно — единственный залог моего выживания, и другого пока не просматривается…

Дизель застучал, вода под кормой вспенилась, «Штральзунд» дрогнул и по-черепашьи пополз вперёд. Я стоял, вытянув шею, рука на ручке газа — в полной готовности, как только раздастся под килем скрип песка. Пройдя метров пятнадцать, я дал задний, совершенно остановив судно, и сбегал на нос, где заранее был заготовлен промерочный шест. Порядок, глубина достаточная, я даже не смог дотянуться его кончиком до дна — вот оно, превосходно просматривается, всё покрыто овальными, налезающими друг на друга блямбами, среди которых снуют разноцветные рыбёшки, колышутся медузы, кусты водорослей, да снуёт по ярко-белому песку всяческая донная живность.

На то, чтобы войти в лагуну таким вот неторопливым способом, у меня ушло три четверти часа. Время я засекал по наручным часам — кстати, ещё в Зурбагане я обратил внимание, что они не соответствуют тамошней временной шкале. Циферблаты их часов были разделены на двадцать шесть долей; длительность каждого часа была больше нашего на одиннадцать секунд. И уж тем более, не стоит ожидать, что здешняя продолжительность суток будет соответствовать земной, но какая-то точка отсчёта всё же необходима, и я старательно завёл все имеющиеся на судне часы — будильник, настенные, в каюте, и, конечно, свои, наручные, «Командирские».

Подходящее место нашлось почти сразу: невысокая песчаная дюна скрывала будущую стоянку от океанских ветров, шест достал дно на глубине чуть больше двух метров, дно на глаз было ровным, якоря возьмут такое легко и держать будут крепко. Тем не менее, я постарался принять все мыслимые меры предосторожности — сначала отдал один якорь с кормы, дал самый слабый ход, дождался, когда он хорошенько вцепится лапами в коралловый песок. После этого сбросил на воду надувнушку и по очереди завёз уже снова два якоря, со створом градусов в тридцать по курсу. Потом выбрался на палубу и выбрал якорные канаты так, чтобы и они хорошенько взяли дно. Один из якорей, правый, пришлось заводить целых три раза, но зато итоговый результат вполне меня удовлетворил — судно стояло по-настоящему надёжно, и если не случится тропического урагана) который в подобных местах вполне даже возможен) — беспокоиться пока не о чем.