Ученик поневоле

Но тут появился этот Ширяев, как он уверяет, прибежав на зов о помощи, и тварь, каким-то образом перенаправив и усилив его сырую силу, пробивает не рассчитанную на противодействие проклятьям защиту студентов. Впрочем, от проклятий и нет практически защиты. Только другая ведьма или кольцо инквизитора, действующее, правда, лишь одним способом – полностью отсекая зону вокруг себя от какой-либо магии.

На самом деле оно, конечно, не отсекало магию, а лишь блокировало возможность колдовать любым видам живых существ в зоне охвата, но это было даже действенней, ведь отсечка притока магических сил всё равно оставляла бы возможность колдовства за счёт внутреннего резерва.

Сам Ширяев, однако, говорит, что оказался поблизости абсолютно случайно, и данные проверки сей факт вроде как подтверждают, как и полная убеждённость в этом самого Ширяева.

В ходе допроса и последующего опроса студентов академии между тем выявляется и подтверждается связь между ним и жертвами. Как минимум, неприязненные отношения, выливающиеся в периодическую травлю с их стороны, говоря простым языком.

А это что? А это мотив. Вот только имеется официально подтверждённое артефактом свидетельство о нежелании Ширяева нанести вред своим обидчикам.

С другой стороны, а если его действия – это следствие лёгкого ментального внушения? Где сам Ширяев – всего лишь орудие в руках неизвестного, как и демон? Вот только никаких следов остаточного магического воздействия на сознание обнаружено не было…

Амнис неторопливо сложил листы обратно и ещё раз посмотрел на верхний, приложенный к делу отчёт о вампирше, высосавшей студента-мага Жизни в пабе «Дикое поле» этой ночью. Один из стражей узнал среди посетителей Ширяева, а приватный опрос других свидетелей показал, что перед тем как уйти из общего зала, вампирша долго, почти полчаса беседовала именно с ним. Полчаса. А это на двадцать пять минут больше, чем ей нужно, чтобы «заарканить» жертву.

В целом же одно лишь поверхностное изучение субъекта уже дало целый ворох несистематизируемой информации. Уничтожение зеркала с основателем академии, «Ложе страсти», каким-то образом очутившееся на чердаке студенческого общежития, как будто инквизиция и не охотится вот уже сотню лет за подобными артефактами, пережившими ТЭМ (тёмную эру магии), уничтожая всё, до чего может дотянуться.

Амнис фыркнул, вспоминая, с каким остервенением некоторые магистры отстаивали свои права на те или иные открытые ими древние артефакты. Как-то, правда, забывая, что в процессе исследования гибнет совершенно неприличное количество их учеников.

Чёртов магический вассалитет. Последняя надежда для тех, кому не хватило природного дара. Призрачная надежда, потому что кабала у иного магистра была хуже рабства. И ничего пока не сделаешь, ведь других способов хоть как-то вытянуть свой дар на ступеньку-другую повыше – нет.

Скрипнув зубами, старший инквизитор вспомнил перекрученный, словно выжатый непонятной силой труп в одной из лабораторий, куда нагрянули однажды инквизиторы, встревоженные взбесившимся регистратором магических возмущений. Он едва смог узнать в обезображенном, искореженном гримасой боли и смерти лице своего бывшего одногруппника, тоже не дотянувшего до уровня мастера. И холёное лицо члена магического Совета империи, презрительно цедящего что-то о халатности своего ученика, допустившего ошибку при работе с артефактами.

Единственное, что они тогда смогли, это под недовольными взглядами магистра выгрести всё из лаборатории. Подчистую, как потенциально опасные магические предметы. Даже мебель со средствами измерения и контроля, как контактировавшие с магией неизвестной природы. И больше ничего. Право на самостоятельное исследование и развитие магии было закреплено сводом законов империи. А меру осторожности определял уже сам исследователь.

К слову, Ширяев и тут отличился, каким-то образом получив вассальную клятву от двадцати ведьм-первокурсниц, обучающихся вместе с ним.

И снова Амнис почувствовал сильную волну раздражения. Что бывает с вассалами женского пола – он тоже знал не понаслышке. Ничем иным, кроме как сексуальным рабством, это назвать было нельзя. И вновь ничего не сделаешь, ведь законы магического вассалитета незыблемы и определены даже не империей – это активация структур, вплетённых в саму магию. Хочешь усилить дар через наставника – будь добр отдаться ему душой и телом, а уж что он с ними будет делать – целиком и полностью на его совести.

Тут размышления старшего инквизитора прервал вошедший страж.

– Мессир, – немолодой уже воин коротко поклонился, – к вам граф Кас по делу об убийстве его сына.

«Принесла нелёгкая», – чуть поморщившись, подумал Амнис, но всё же кивнул в ответ и коротко произнёс:

– Пусть войдёт.

Не прошло и минуты, как мощный силуэт наследника Эльфийской марки заполнил собой почти весь дверной проём.

– Граф, – поднял глаза Амнис.

– Инквизитор, – буркнул Рэндельф, откидывая в сторону тяжёлый плащ и грузно усаживаясь на чуть скрипнувшее массивное кресло подле стола.

– Что вас…