Ученик убийцы

— Это не был духовный долг, о котором я сейчас говорил. Просто мы должны держаться вместе, чтобы устоять против старших учеников. Они с радостью воспользуются любой нашей слабостью, так что лучше не давать им повода. — Зед показал рукой на заправленную постель. — Загляни вниз, и ты увидишь выдвижной ящик со своей одеждой и бельем. Верни мне рубаху и оденься, если не хочешь снова предстать перед такой красавицей, как Дари, в чем мать родила.

Арон отчаянно покраснел, стянул с себя рубаху Зеда и нагнулся, чтобы достать собственную одежду. Одеваясь, мальчик старался не думать о молчаливом голубокожем существе за дверью и о словах Зеда насчет воли богов и того, что в роковые времена судьба выискивает особенных людей. Сам он точно знал: причиной бурных событий, которые произошли с ними на пути в Триун, были лишь неудачи, а еще — присутствие Дари. Если уж боги и правда решили сделать кого-то важным и значительным, они должны были выбрать для этой роли Дари, а не его!

И все-таки… Разве не грааль Брейлингов заставил Стормбрейкера заметить его среди других детей?

Затягивая пояс, Арон случайно задел метку дав-ха на руке и поморщился от боли. Мальчик опустил глаза и пристально посмотрел на идеально ровный пятиугольный знак.

Кайн, рогатый бог.

Рассматривая изображение бога смерти в собственной спальне, Арон почувствовал приступ тошноты. Внезапно в его голове вихрем пронеслись обрывки разговора, который он слышал на следующее утро после Жатвы.

Он обрек души этих людей на муки, надеясь сделать их орудием смерти в своих руках. Лорд Брейлинг послал родственников мальчика убить его.

Неужели кто-то и правда произнес эти слова? Или это был лишь дурной сон?

В поисках ответа Арон нырнул в глубь своего сознания. Сейчас мальчик меньше всего беспокоился о том, что кто-нибудь может увидеть истинный цвет его грааля.

Ему нужна была правда, и поскорее!

Через несколько мгновений по телу Арона волной пробежала дрожь, а кровь в венах замедлила течение.

Грааль подсказал мальчику, что страшные слова ему не приснились.

Их произнесла Дари. Сейчас мальчик помнил все, что говорилось у костра на лесной поляне.

Стормбрейкер сказал: «Тек была чем-то вроде сигнала. С ее помощью пометили семью, которая должна была умереть, когда придет время…»

Перед внутренним взором Арона вспыхнули новые образы. Он увидел Вольфа Брейлинга, который спешил увести жену и детей с фермы. Мальчик даже услышал, о чем отец думал перед приходом солдат, — как будто внезапно проник в его мозг.

Вольф не увел семью далеко от дома, потому что не хотел отпускать далеко Братьев Камня. Он собирался спрятать их всех в лесу, а потом…

Потом он хотел идти за мной!

Арона будто наотмашь ударили в лицо кулаком.

Отец вовсе не отрекся от него — точнее, он сделал это только для виду!

Он же сказал, что я всегда буду его сыном! Отец никогда не отступался от этих слов и отдал за меня жизнь. Они все отдали за меня жизнь…

Зед дернул его за рукав и подтолкнул к двери.

— Потом помечтаешь, дурья башка! Терпение Дари не безгранично, и я на твоем месте не стал бы его испытывать.

Оцепеневший от боли мальчик не проронил ни слова.

Совсем недавно, оплакав свое горе, он наслаждался покоем и безопасностью теплой комнаты, утешениями Стормбрейкера и добротой Зеда. А сейчас Арону казалось, что все хорошее, что с ним произошло, исчезло без следа — словно его душа треснула и дала протечку сразу в нескольких местах!

Проходя мимо Ико, Арон даже не посмотрел на него. Ему было все равно, пойдет сабор за ними или останется охранять комнату. Сердце мальчика постепенно превращалось в лед, потому что теперь он знал то, что должен был помнить с первого дня своего путешествия в Триун.

Кости моих родных лежат, словно груда дров, на лесной опушке, и виноват в этом только я один…

Глава двадцать шестая

ДАРИ

Блас молча стояла у окна и наблюдала, как Стормбрейкер помогает Дари уложить в дорожный мешок карты. В лунном свете кожа сабор излучала нежное сияние, так хорошо знакомое девочке с раннего детства — ведь эта женщина столько раз укачивала ее на руках!

Единственная мать, которую я знаю… Какое счастье, что она сейчас со мной!

Однако присутствие Блас пробудило в душе Дари прежние тревоги и страхи.