Ученица боевого мага

— Война — это смерть, дитя мое, — сочувственно прошептал в ее голове голос старого солдата. — На войне нет жалости, совести, чести. На ней убивают, калечат, режут и жгут. Причем далеко не всегда делают это с оружием в руках. Война может быть разной — долгой и короткой, кровавой и яростной, медленной и вялой, предательской и холодной. Если ты решишь идти до конца, значит, будь готов к тому, что и враг тоже не отступит. Он будет ждать тебя за каждым углом. В каждом доме и в каждом лице. И будет преследовать тебя до самой смерти. Если, конечно, он настоящий. Но когда ты перестанешь прятаться, когда сможешь повернуться и открыто встретить его взгляд, когда не испугаешься прямой схватки, это будет означать лишь одно — твой враг не сломил тебя, дитя. Это значит — он сделал тебя сильнее. И это — именно то преимущество, которого тебе не хватало. Воспользуйся им, дитя мое. Воспользуйся, коли видишь, что враг неизмеримо сильнее. Обмани его. Затаись. Ударь из засады. Война — это боль, страх и яд, который очень скоро иссушит твою душу. Тот же самый яд, который точит душу твоего врага. Поэтому, прежде чем ты все-таки нанесешь смертельный удар, взгляни в его глаза и узри, что случится вскоре с тобой. А потом хорошенько подумай: готов ли ты к этому?

Айра, внимательно посмотрев в мерцающие ледяными огнями глаза Викрана дер Соллена, сжала зубы и медленно наклонила голову.

Да. Она была готова.

— Не здесь, — усмехнулся маг, после чего указал на спящего Кера и добавил: — Настало время заняться и им. После полуночи он должен явиться в стаю. Один. Надеюсь, последствия нарушения моих приказов тебе понятны?

— Да, — ровно повторила Айра, и он усмехнулся шире.

— В таком случае ты свободна. А его я жду к ночи на обычном месте.

ГЛАВА 21

Когда луна засияла в полную силу, а туман над речкой посветлел, на песчаный берег сошел крупный зверь с лиловой полосой на загривке.

Был он высок в холке и широк в груди. Влажные ноздри беспрестанно вбирали знакомые запахи. Длинный хвост напряженно вытянулся. Желтые глаза настороженно пробежались вдоль берега, а потом наткнулись на поджидающего на берегу более крупного сородича и тревожно блеснули.

Черный вожак оценивающе смотрел на новичка.

Метаморфу без разницы, какой облик принимать. Боевому метаморфу — тем более, поэтому его внешний вид был вполне объясним. Цвет шерсти он не стал менять. Хвост опущен вниз, значит, Кер готов к немедленному бою. А вот глаза у него стали другими, звериными, да выразительный, излишне резкий запах однозначно говорил: самец.

На этот раз Кер пришел один. И стоило черному приблизиться, как он немедленно принял угрожающую позу, обнажил внушительные клыки и тихо, предупреждающе зарычал.

«Назад! — тут же хлестнул властный глас вожака. — Не сметь. Место!»

Кер зарычал громче, инстинктивно прижимая уши к голове. Его звериная суть испытывала сильное желание подчиниться, однако память повелевала напасть. Требовала крови, мести. За себя, за изможденную хозяйку, которую он оставил в хранилище, за боль, унижение, пережитую слабость. И лишь когда голос вожака прозвучал еще раз, требуя подчинения, он неохотно уступил.

«Хорошо, — удовлетворенно рыкнул вожак, едва новичок лег на живот и смиренно опустил морду. — Ты не глуп. А теперь вставай. Идем со мной».