Ученица Калиостро

Когда подали десерт, «мокрое пирожное» и «сухое пирожное», Маликульмульк уже знал, что в канцелярию не вернется. На вопрос княгини, где же обещанная одноактная пиеска, которой можно будет развлечься в долгие осенние вечера, он ответил что-то невнятное: мол, наброски есть, замысел зреет…

И, вырвавшись из столовой, поспешил на Известковую улицу к фрау фон Витте. Было уже не до церемоний.

Пожилая дама, когда ей доложили о госте, устремилась к нему, как шекспировская Юлия к своему Ромео.

— Случилось нечто странное! — воскликнула она. — Графиня де Гаше покинула меня, даже не простившись! Она уехала вечером, несколько дней назад, ничего не объяснив, и ее до сих пор нет. А вчера, когда меня не было дома, приходила ее горничная и забрала вещи. Мои слуги впустили ее, ничего не подозревая, и даже не попытались задержать…

— Ничего не пропало вместе с графиней?

— Кажется, нет. Герр Крылов, она ведь так интересовалась вами, вы ей понравились… Неужели вы ничего не знаете о ней?

— Я знаю только то, что она сейчас, видимо, уже едет прочь из Риги. И думаю, что больше не вернется.

— Как обидно…

— Утешьтесь, сударыня. У графини есть враг, который ее преследует. Если бы она осталась у вас, неизвестно, что бы получилось — опасность угрожала бы всем, кто рядом с этой дамой.

— О враге она мне ничего не говорила… — фрау фон Витте выглядела совсем растерянной.

— А как вышло, что вы познакомились с этой дамой? Кто вам ее представил? И не было ли после того, как она у вас поселилась, каких-то странных происшествий?

— Погодите! — фрау взяла колокольчик с ручкой в виде амура и позвонила, сразу появилась горничная. — Марта, это ведь ты мне жаловалась, что какой-то нахал подкарауливает тебя у черного хода?

Горничная была молода, с приятным личиком, округлыми щечками и уже двойным подбородочком, весьма трогательным. Маликульмульк понимал, что нахал мог просто соблазниться ее пышными прелестями, но, чтобы не огорчать фрау фон Витте, стал задавать вопросы.

Оказалось, нахала Марта прежде никогда не видала, он не русский, не поляк и не местный немец — разве что откуда-то из далекой Баварии или даже курфюрстства Вюртембергского, так он причудливо говорил по-немецки. А меж тем наглости у него было — как у французского танцмейстера, что ходит к фрейлен Доротее Августе…

— Француз! — воскликнул Маликульмульк. — Все сходится! Он пытался приручить горничную, чтобы через нее узнавать о графине.

— Мой Бог… — прошептала фрау и принялась возмущаться своей приятельницей-курляндкой, которая по глупости ввела в ее дом такое сомнительное сокровище.

— Но граф Калиостро?.. — попробовал напомнить Маликульмульк.

Фрау фон Витте согласилась: графиня действительно знала Калиостро, тут сомнений быть не могло.

Где она жила перед тем, как была приглашена к фрау фон Витте, и в каком обществе вращалась, выяснить не удалось. Фрау знала одно — ее гостья обреталась в Митаве, когда там был двор французского короля-изгнанника. Эта история нравилась Маликульмульку все менее и менее. Он вспоминал, что рассказывал хозяин «Иерусалима» — графиня уезжала в крепость, где у нее были какие-то друзья… Какие?.. Не у них ли она вместе с Анной Дивовой? Ведь на Родниковую улицу она уж точно не вернется!

От фрау фон Витте Маликульмульк поспешил в аптеку Слона. Там в лаборатории он обнаружил не только Давида Иеронима, но и Паррота, но ему уже было наплевать на презрение дерптского профессора.

— Герр Гриндель, вас вся Рига знает и вы всю Ригу знаете, — с ходу сказал он. — Кто из рижан принимает у себя французов, уехавших зимой из Митавы? Может, вы даже сами знаете этих французов?

— Знаю несколько человек, а что случилось?

Маликульмульк вкратце объяснил.

— Я же говорил! — воскликнул Давид Иероним. — Георг Фридрих того же мнения. Одного такого человека мы знаем и можем хоть сейчас привести — это парикмахер Рамо. Я два дня назад у него стригся. А он перечислит вам весь митавский королевский двор! Для таких людей дело чести — знать в лицо всех господ в радиусе десяти миль.

— Идем к парикмахеру!

Паррот остался в аптеке, Гриндель повел Маликульмулька к Рамо. Тот держал заведение как раз за углом, в узенькой Малой Новой улочке. И Рамо поклялся честью, иначе не умел, что никакой графини де Гаше в Митаве не было. Женщины, похожей на нее по описанию, он тоже не знал.

— Черт знает что! — воскликнул возмущенный Давид Иероним. — Сплошное вранье! Но зачем, с какой целью?

— Она не из легкомысленных дам, возраст не тот, — отвечал Маликульмульк. — И не из дам, которые промышляют карточной игрой, с моими знакомцами-игроками она сошлась случайно. Она действительно от кого-то скрывается, бежит из города в город, и потому врет. И пусть бы бежала — я только хочу, чтобы госпожа Дивова поняла, с кем имеет дело, и вернулась домой.

— Вы полагаете, госпожа Дивова в опасности?

— Я не знаю, что и думать…