Ученица Лесника

Сон был очень ярким, как и все ее сны. Она снова стояла на обрыве, перед ущельем, в котором лежал сгоревший вертолет. Под ногами был мягкий, серый пепел, а небо переливалось радугой. Она следила за спектральными переливами, пока они не слились в один цвет, синий.

“Почему оно синее? Если цвета смешиваются, должен получиться белый. Или нет?”

Она оглянулась. Камень, на котором сидел навья в прошлый ее визит сюда, был пуст.

“Ну да… Это же сон. Вопросы задавать некому…”

Что-то лежало на камне. Она подошла, наклонилась и присмотрелась. Наконечник стрелы. Кажется не стальной, а медный, судя по голубоватого цвета покрову патины. Пока она смотрела, камень начал крошиться и трещины на нем напоминали те, что были на румяной корочке пирога.

“Что это значит?”

Трещины сложились в рисунок, напоминающий безглазую, зубастую морду, одним из зубов которой был наконечник.

– Синий – цвет смерти… – услышала она сзади.

Ирина обернулась. За спиной никого не было.

– Твоей смерти… – снова из за спины.

– Тебе не спастись… – справа.

– Путь заканчивается здесь и сейчас… – слева.

Из трескающегося и рассыпающегося камня поднялась огромная голова черной змеи, скалящаяся на Ирину пастью, утыканной вместо зубов медными наконечниками.

“Так это все затеяли ради меня?”

Она проснулась, когда кот прыгнул ей на живот и начал топтаться, глубоко впиваясь когти в кожу. Долго лежала на спине, вспоминая сон. Потом снова уснула.

…

Утром Лесь покачал головой, когда она рассказала про свой ночной кошмар.

– Ты ведь и разрушила заговор, – сказал он. – Конечно мы рисковали. Заклятье незнакомое, как оно себя поведет, было неясно и я тогда просто понадеялся на силу нашей крови. Будь оно направлено именно против нас, оно и поразило бы нас первыми, но кровь сделала именно то, что и должна была сделать.

– Значит это был простой кошмар… Ну и ладно тогда.

– Опять не так. Иногда бывает, что знающий может предсказывать судьбу, сам не желая того. Особенно часто это бывает перед его уходом. Сон может что-то значить, но вот что?.. Тебе ведь на самом деле ничего особенного не сказали. Умрёшь? Так все когда-то умрем. Здесь и сейчас? Во сне эти слова не имеют смысла. Синий цвет смерти? Это уже интереснее, но очень уж расплывчато. И наконец то, с чего все началось – медный наконечник, превратившийся в зуб змеи.

– Заметь: змея ее не укусила, – сказала слушавшая их разговор Княжна.

– Вот-вот! Не укусила. Даже не напала. И глаз у нее не было. Слепая она…

Он поднялся, прошёлся по комнате со своей трубкой в руке.

– Я считаю, – наконец сказал он, – что эта дрянь угрожает ей даже меньше, чем нам. Не факт, что она вообще может заразиться. Даже если это произойдет – положила руку на рукоятку кинжала и этого будет достаточно. В общем не будем раньше времени метаться.

– Тогда что мы будем делать?

– Как что? – он удивленно посмотрел на Княжну. – Гадать, конечно.

– Отлично! – она рассмеялась. – Веночек по воде пустим?

Лесь улыбнулся.

– Веночек не нужно. Я пока замуж не хочу. Другой способ попробуем, понадежнее. На землю, огонь, воду и воздух. День как раз подходящий.

…

Как и подавляющее большинство современных людей, Ирина никогда не считала гадания чем то серьезным, или заслуживающим доверия. Пасьянсы на картах, страшные рассказы на ночь, детские поверья вроде того, что нельзя наступать на трещины на асфальте – все это всегда было для нее каким-то ненастоящим, суеверной народной забавой на Новый Год. Однако Лесь и Княжна так кажется не считали. Лесь что-то прикинул, загибая пальцы на руке, кивнул, поднялся и вышел. Ирина выскочила следом за ним. Спросила:

– Что нужно делать?

– Ничего особенного, – ответил учитель. – Печку затопим. Камни нужно прогреть.

– Какие камни?

– Возьми пока ведро и набери в бане штук десять этих камней из каменки, сверху. Не самых больших, но и не маленьких. Ты все увидишь сама.

В полутьме бани Ирина забралась на полок и начала доставать куски камня из стального бака над печью.

– Чавой-то ты? – раздалось за спиной.

Она подскочила от неожиданности и обернулась.

– Напугал!

– А то! – банник усмехнулся. – Не напугаешь – день зря прошел. Зачем вытаскиваешь?

– Лесь сказал. Гадать будет.

– А-а-а! Это хорошо. Будешь спрашивать – поинтересуйся, какой весна будет, ранняя, или поздняя?

– Извини, не до того. Нам тут на свадьбе свинью подложили. Знаешь?

– Как же не знать, девка? У нас тут слухом земля полнится. Домовик тамошний до сих пор трясется и все деревенские как будто не в себе.

– Кто бы мог такое сделать, на ум не приходит?

– Не знаем мы. Не наш заговор-то, не здешний. А про весну все же спроси. Какой она будет и будет ли вообще? Поняла, на что намекаю? Нам о таких вещах говорить прямо нельзя, а то сами накличем беду.

– Понятно… – Ирина покачала в руке тяжелое ведро и решила, что камней достаточно. – Может быть еще что-то посоветуешь?

– Что тут посоветуешь, девка? – банник смотрел в пол и вся его фигура выражала грусть. – Смотри по сторонам внимательно, да ножик свой всегда при себе держи – вот и все советы. Про весну-то помни, это твое время. И камешки верни потом, не забудь.