Ученица темного мага

Можно даже сказать, ты сам меня на это подтолкнул.

— О, вот то действительно были безобидные эксперименты. А все дело только в Энн.

Я вздрогнула. Понятия не имела, а что он собственно знает из моего путешествия к замку Утрина. То, что с Энн он знаком это ясно, и о способностях ее знает — результат встречи девушки с кейрийским темным магом не был для учителя сюрпризом. Но откуда ему знать, как она на меня повлияла? Еще чуть — чуть и возродится старая паранойя о причастности учителя ко всему, что со мной происходит.

— Возможно, тебе повезло, что вы встретились, когда ты еще так неопытна. Ты темный маг, а нас, настоящих темных магов, а не учеников салеттских университетов, просто притягивают некоторые люди и события, те, что значимы для мира. Так чтобы мы могли сыграть свою роль, на втором плане, принести свою лепту в формирование единой структуры истории.

У меня челюсть чуть не отвисла. Как это учитель цитирует Аргуса Тарского с его возвышенно — романтическими идеями?

— Да, — темный маг согласно закатил глаза, — звучит глупо до ужаса. Но вот забавно. Это факт. Нас тянет в политику, науку, искусство, в экономику, как бы я ее не любил — ко всему, что меняет мир, ко всему, что развивает общество, ко всему значимому, много или мало, все равно изначально это никогда не определишь. Это закономерно, твоя встреча с кем‑то вроде Энн. Она изменила тебя больше, чем ты думаешь. Больше и по другому, чем ты придумала. Поверь, дорогая, Энн единственная в своем роде. Ее способности к индивидуальной магии, ее потрясающий дар в ментальной сфере — это уникальный случай. Она сильнейшая, она способна на то, что никакие темные или светлые маги не способны. То, что ты так четко осознаешь, свою уязвимость, помнишь, как подвергалась влиянию — это и так впечатляет. Совершенство не знает границ, разумеется, но пока тебе в этой области совершенствоваться некуда, и каждое твое действие против этого обращается вредом, в первую очередь для тебя самой.

Лэйр Сартер подошел к креслу, нагнулся и взял мой шар. А потом сделал совершенно для меня невозможное — воссоздал истерзанные, насмерть перекрученные в одно, структуры тарелки с кувшином. Поставил посуду на столик и повернулся ко мне:

— Ты все понимаешь, Тори?

Понимаю? О, Тьма, я мало понимала. Совсем мало понимала, отчего он сначала плетет сказки о том, что темным магам можно все, что не идет во вред Таэрре, что темный маг выше каждого простого арохе, а теперь выдает еще кучу ограничений и утверждает что мы лишь слуги для удовлетворения чьих‑то амбиций. Так я это понимаю.

— Я… я могу идти, учитель? — и врать не буду, и спорить. Как же меня достали эти бессмысленные поучения, он вот точно сводит меня с ума, вгоняет своими речами в полное безумие. Молодая мать, бедная дочь… и как я должна на это реагировать?

— Да, убирайся. Можешь день тут не появляться.

Я кивнула, не глядя на учителя, и поспешила, наконец, убраться из гостиной.

Голова была пустая, не хотелось думать, анализировать. Пожалуй, мое состояние можно охарактеризовать как смятение. Я перебирала в памяти всех случайных арохе, с чьим разумом приходилась играться. Играться, по — другому не скажешь, бездумно говоря себе, что они не обеднеют, не пострадают. Я была уверена, что всегда знала меру, чуть — чуть подтолкнуть — и все. Каким образом мое ментальное воздействие могло обратиться чуть ли не в проклятье?

«Ты не можешь сожалеть о том, кто был тебе безразличен. Боль от смерти — только боль от потери этого арохе в твоей жизни. Даже не боль, так недовольство, неприятие, за редким исключением. У темных магов это одна из основ восприятия жизни. У большинства так, но у темного мага просто не может быть по — другому. Единственная ценность — мы сами, наше видение мира, наше восприятие, наша память. Старый, добрый эгоизм. Твои кошмары — лишь иллюзия необходимой правильности из прошлой жизни…»

Так говорил мне учитель, когда я впервые почувствовала себя виноватой, убийцей после туманного сна, где Тобрия Риске медленно обгладывали расплывчатые твари. А сегодняшняя проникновенная речь о голодных детишках… Я их не знаю, и по правилас мне как темному магу должно быть все равно.

Полна тоскливых, путаных мыслей, я отправилась в город. Зашла в свою комнату и захватила непрочитанный выпуск газеты, покормила нашего подопытного ворона Ксара — так его, с подозрительно довольной ухмылочкой, прозвал учитель.

До портального камня я бежала. Те славные времена, когда каждое мое действие совершалось после приказов и угроз Лэйра Сартера давно прошли. Казалось, что сейчас ему по большей части все равно, чем я занимаюсь. Только изредка неожиданно появлялся, когда я максимально спокойна и расслаблена, и либо заваливал вопросами, либо гнал на разминку с оружием. Так что, приходилось заботится самой, чтобы оставаться в форме.