Ученица темного мага

— У магов, действительно сильных магов, Тори, редко получается создать семью. Другие ценности… и бесплодность. Не всегда, далеко не всегда, но… У нас был ребенок… И как только Эйрин нашла время, чтобы выносить мальчика? Он умер осенью. Его убили, родственничек Эйрин, борющийся с ней за место в Правительстве и постоянно прибегающий к шантажу. Мы немного недооценили его угрозы. Конечно, потом убили… Хорошо так убили… — Лэйр Сартер криво усмехнулся. Меня поражал тот контраст, когда он говорил о возлюбленной, и когда о убитом ребенке. Нежная страсть и задумчивое безразличие.

В книжке ребенка спасли.

— Но дело не в этом… Хотя каждое важное событие в моей жизни случается осенью. Осень, разъедает меня подобно яду ракшатов, и я все пью, пью от тоски…

Учитель привалился на меня.

— Видишь ли, Тори, дорогая моя ученица… моя маленькая равнодушная мерзавка… Все дело в вере. Абсолютно все. Однажды она просто со мной не согласилась. Она видела мир совсем по — другому. Моя милая, родная Эйрин… с волосами, в которые так хочется зарыться лицом и вдыхать, вдыхать ее горько — сладкий аромат со вкусом ветра и огня, вкусом крови и жасмина.

Лэйр Сартер понюхал мои волосы и брезгливо сморщился.

— Когда она вздумала сражаться против того, во что я верил. Когда совершенно свихнулась на почве этих сказок про Род, когда отдала все, чего мы добились вместе. Когда мы так искренне пытались друг друга убить.

Учитель практически лежал не мне. От темного мага неприятно несло алкоголем и потом, в его лице исчезла вся точенность и яркость, что заставляла любоваться им при любой ситуации. Поблекшие волосы, грязные, непослушные, кожа потеряла свою гладкость, и бледность не аристократическая, а нездоровая, а глаза, такие пронзительно — синие, стали тусклыми и обыкновенными, почти серыми. Он был симпатичен, если объективно, но несравним с обычным фантастическим образом. С его смесью иллюзии и внешних трансформаций, которая так плотно вплелась в структуру за долгие годы, что стала почти настоящей.

Странно, что при такой потере самоконтроля со стороны учителя я еще не видела его структуру.

— Тебе не страшно, дорогая? — он горячо прошептал мне на ухо, так что побежали мурашки по коже и нерациональный страх все‑таки стал проявляться.

— Мне есть чего бояться, учитель? — едва слышно спросила я. Лэйр Сартер был непредсказуем и в трезвом виде, что говорить, когда он пьян и полон воспоминаний о своей великой любви.

— Действительно, — учитель приподнялся, нависая надо мной, кончики его длинных черных волосы неприятно прикасались к моему лицу. — Вот уж странно, я такой пьяный, я вспоминал Эйрин и жутко захотел с кем‑нибудь секса, но ты как‑то все желание перебила.

Я покраснела и, не сдерживаясь, уточнила со злобным ехидством.

— Мне оскорбиться? Учитель.

Он ударил меня, легкая пощечина, но я, не сдержавшись, из‑за всех сил заехала ему локтем в солнечное сплетение, одновременно сплетая атакующее заклинание. Учитель оказался быстрее, заметить ничего не успела, как все щиты разбились вдребезги, а я оказалась пришпилена к ближайшей стене. От удара в глазах потемнело, кажется, затылок был разбит. Лэйр Сартер медленно, нетрезво покачиваясь, подошел ко мне, магией сдавливая дыхание, не позволяя помыслить о сопротивлении.

— Ты свихнулась? — он возмущенно вцепился мне в лицо, — вздумала убить, решив что я беспомощен?

— Всего лишь хотела потренироваться, учитель, — сдавленно прошептала я.

Лэйр Сартер рассмеялся и отпустил меня, отступив на шаг. Я стояла перед ним на коленях, опираясь на дрожащие руки, глубоко дышала. Почему? Почему при всех моих знаниях, я так беспомощна перед ним? Даже когда Сартер пьян как свинья, когда заплетающимся языком делиться со мной своей проклятой биографией и еле стоит на ногах… Он же ни хрена не врал! Эта его история так замечательно вписывалась в сложную натуру моего учителя с его туманно — философским взглядом на мир. Он тот еще романтик, мой дорогой учитель. Но это не мешало быть ему чертовски сильным темным магом!

Лэйр Сартер не обращал на меня внимания, рассеяно вернулся к заставленному пустыми бутылками столику, снеся по дороге горшок с единственным живым и зеленным фикусом в этом доме.

Я встала и отправилась в свою комнату.

Лэйр Сартер устало сел на пол, глядя на затухающий огонь в камине. Чуть притронулся к ближайшей свободной нити маэн Тьмы, вызывая нужную вибрацию, и поблекшие потоки маэн Огня развернулись новыми узорами, створяя яркие всполохи пламени. Тори ушла, и темный маг мысленно ругал свою непростительно глупую несдержанность. Такую потерю контроля. Он думал не раз, рассказать ей какую‑нибудь слезливую историю из их отношений с Эйрин, но чтобы так… почти не соображая, что говоря, с таким количеством правды. В конце более — менее удалось осознать, что он творит, взять себя в руки, перевести акценты, завершить, не срываясь на детали. Мерзкие, ключевые детали, унизительные и уничтожающие весь смысл. Пару слов и пару действий в ту проклятую осеннюю ночь в какой‑то эстской дыре.