Читаем Учитель и его время полностью

Приехав в Сокольники, нашел госпиталь. Вошел в палату. Поздоровались. Он сел на диван, по обыкновению поджав ногу. Я сидел напротив. Мы оба пытались скрыть неизбежное волнение за обыденностью. Ему нельзя было волноваться. Было заметно, как он сдал, но, несмотря на тяжкий недуг, держался как обычно – сдержанно и собранно. Был очень внимателен и добр. Поскольку я был с поезда, потребовал, чтобы я что-нибудь поел… Он знал, что у него и что он скоро умрет. Чтобы снять ненужные вопросы и эмоции, уже в самом начале разговора внешне спокойно сказал: «Это ждет каждого из нас». И больше мы о его болезни почти не говорили. Но я сказал ему, как бы отвечая на невысказанный главный вопрос, что, сколько бы я ни прожил, все это время буду работать за нас двоих. Больше высоких слов не произносилось, это было бы тяжело. Мы беседовали: о военно-медицинском факультете в Саратове (он трижды возвращался к этому, и я так и не понял почему, возможно, он хотел сказать о предстоящей трансформации его в Институт), о моем Сергее, о Нине Яковлевне. Он подчеркнул, что на все мои письма ответил. С удовольствием, чтобы сделать мне приятное, отведал привезенное мной любимое им вишневое варенье. Он подолгу молчал, по-видимому, напряжение беседы его утомляло. И тогда были лишь тихое последнее дарение доброты и печальная музыка прощания. Мы виделись полтора часа. Он проводил меня до выходной лестницы и долго смотрел вслед. Так мы простились.

На душе было тяжко. А на улице, в парке, стаяло апрельское солнце, толстым покрывалом лежал сверкающе– белый снег, а по трамвайным колеям бежала вешняя вода, как когда-то весной в его родной Астрахани.

Многие говорили: живи – в смысле бери. Немногие говорили: живи так, чтобы успеть отдать. Борьба противоположностей. У Горького я встретил притчу: «Если ты только для себя, то зачем ты? Но если ты для всех, то кто за тебя?» Наверное, нужна какая-то мера: для меня она состоит в том, чтобы брать себе лишь столько, чтобы иметь возможность эффективно отдавать другим. Так же жил и думал мой Учитель.

Так уж получалось, что все мои Учителя, в том числе родители, прощаясь со мной в последний раз, провожали меня и до последнего мгновения смотрели мне вслед, как бы передавая частицу самих себя.

Вечером того дня я позвонил Нине Яковлевне. Они надеялись. Были обе его дочери. И действительно, улучшение продолжалось, и его в последующем даже взяли домой. Но в начале мая вновь стало плохо, и пришлось возвращаться в госпиталь. Он умер 8 мая, накануне Дня Победы…

Торжественное прощание прошло в госпитале им. Н. Н. Бурденко. Присутствовали многие его ученики из разных городов, руководство ГВМУ и центральных госпиталей, сотрудники его кафедры, родные. Были Ф. И. Комаров, А. И. Воробьев, В. Т. Ивашкин, А. Л. Раков и другие. От нас, Кирилловых, был Сергей.

Урна с прахом Е. В. Гембицкого установлена в колумбарии Ваганьковского кладбища.

Учитель умер, но Время, вобрав пользу, принесенную им, и унося его след, движется вперед. Нужно жить, он этого очень хотел.

Послесловие

Перед нами история жизни выдающегося советского терапевта Евгения Владиславовича Гембицкого и история того непростого времени, в котором жил и работал Учитель.

Чем измерить значение жизни Учителя? Полезностью его вклада в копилку человеческого труда? Высотой его личности? Соответствием его своему времени? Энергией деятельности его учеников?

Говоря о Евгении Владиславовиче Гембицком, мы на эти вопросы дали исчерпывающий положительный ответ. Он был ровесником, продуктом и творцом своего времени, обладавшим в силу этого высочайшим коэффициентом полезного действия. Размеры личности человека характеризуются отношением отданного другим ко взятому себе. У Гембицкого это соотношение было четко положительным и росло в течение всей его жизни. Ему было отмерено жить без малого 80 лет, и он успел сделать все, что должен был сделать.

Восходит и заходит солнце, достигает апогея и умирает чей-то разум. Не оставляет мысль о неизбежности и цене утраты.

Мы самонадеянно полагаем, что наша жизнь кругла и сочна, как яблоко, а она тонка, как его кожица. Мы так полны прошлым и так мелочны в настоящем и недальновидны в будущем. А ведь наше будущее – это со временем наше прошлое. Его нужно заработать, чтобы кто-то другой мог быть полон памяти о нем. Учитель заслужил эту память.

А времени так мало, что его и солнцу, и человеку едва хватает, чтобы успеть отдать свое тепло и подготовить новый рассвет… Человек, как и солнце, ничего не берет с собой, умирая, так же как ничего не приносит, рождаясь. Но после них остаются свет и тепло. Умер Учитель, но остались свет и тепло его труда и мы – его ученики. Он был счастлив – его закат сменился рассветом еще при его жизни.

Март – октябрь 2000 г.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Адмирал Советского Союза
Адмирал Советского Союза

Николай Герасимович Кузнецов – адмирал Флота Советского Союза, один из тех, кому мы обязаны победой в Великой Отечественной войне. В 1939 г., по личному указанию Сталина, 34-летний Кузнецов был назначен народным комиссаром ВМФ СССР. Во время войны он входил в Ставку Верховного Главнокомандования, оперативно и энергично руководил флотом. За свои выдающиеся заслуги Н.Г. Кузнецов получил высшее воинское звание на флоте и стал Героем Советского Союза.В своей книге Н.Г. Кузнецов рассказывает о своем боевом пути начиная от Гражданской войны в Испании до окончательного разгрома гитлеровской Германии и поражения милитаристской Японии. Оборона Ханко, Либавы, Таллина, Одессы, Севастополя, Москвы, Ленинграда, Сталинграда, крупнейшие операции флотов на Севере, Балтике и Черном море – все это есть в книге легендарного советского адмирала. Кроме того, он вспоминает о своих встречах с высшими государственными, партийными и военными руководителями СССР, рассказывает о методах и стиле работы И.В. Сталина, Г.К. Жукова и многих других известных деятелей своего времени.Воспоминания впервые выходят в полном виде, ранее они никогда не издавались под одной обложкой.

Николай Герасимович Кузнецов

Биографии и Мемуары
100 рассказов о стыковке
100 рассказов о стыковке

Книга рассказывает о жизни и деятельности ее автора в космонавтике, о многих событиях, с которыми он, его товарищи и коллеги оказались связанными.В. С. Сыромятников — известный в мире конструктор механизмов и инженерных систем для космических аппаратов. Начал работать в КБ С. П. Королева, основоположника практической космонавтики, за полтора года до запуска первого спутника. Принимал активное участие во многих отечественных и международных проектах. Личный опыт и взаимодействие с главными героями описываемых событий, а также профессиональное знакомство с опубликованными и неопубликованными материалами дали ему возможность на документальной основе и в то же время нестандартно и эмоционально рассказать о развитии отечественной космонавтики и американской астронавтики с первых практических шагов до последнего времени.Часть 1 охватывает два первых десятилетия освоения космоса, от середины 50–х до 1975 года.Книга иллюстрирована фотографиями из коллекции автора и других частных коллекций.Для широких кругов читателей.

Владимир Сергеевич Сыромятников

Биографии и Мемуары