Учитель Истории

В ее голосе мне почудилась горечь, и я понял: на самом деле комендантше стыдно перед гостем. Еще бы. Комната, которую мне предоставили, больше походила на декорации фильма о Сталинграде времен пребывания там армии Паулюса, нежели на что-то, пригодное для повседневного обитания. Покрытые выцветшими обоями стены, желтоватого оттенка потолок весь в ржавых пятнах, на полу — дырявый линолеум. Кровати нет, стола нет, из всей мебели только древний деревянный стул да шкаф без одной створки. На рассохшемся деревянном подоконнике живописненький цветочный горшок с засохшими остатками давным-давно почившего в нем кактуса. Уж если даже кактус сдох…

Зато тепло — батарея, вроде бы, работает исправно. И решетки на окне — тоже дело, первый этаж, все-таки.

— Где здесь гостиница? — я повернулся к женщине, заметил на ее лице тень паники и поспешил уточнить. — Сегодня переночую там. Раз уж сам приехал раньше, не хочу доставлять неудобств.

— На Волгарского, пятнадцать. Это на другом берегу.

— Благодарю.

— Вещи оставите?

— Нет, пусть пока в машине полежат. Завтра в это же время приеду.

— Приезжайте, — комендантша благосклонно кивнула. — Но лучше ближе к вечеру.

Мне показалось, или она была мне благодарна?

— Сами понимаете, я бы выделила вам другую комнату, но других свободных нет… Не к девочкам же вас селить.

— Уж точно не к мальчишкам.

Покинув пустующее (большинство студентов на практике в родных городах) здание, я направился к припаркованному через дорогу авто. Ноги непрерывно скользили: гололед, ночью подморозило. Вообще зима была относительно теплой, да и снега выпало мало… в столице. Здесь же обочины утопали в сугробах, некоторые были выше человеческого роста. Свежий снег удачно скрыл все изъяны местности, такие как разбросанный возле уличного контейнера мусор и зияющий прорехами асфальт тротуара. Старые панельные дома выглядели посвежевшими, нарядными. Вдоль карнизов тянулись вереницы сосулек, на проводах местами виднелась наледь. После грязной, засыпанной реагентами и прочей гадостью Москвы тесная улочка показалась мне воплощением идеала настоящей зимы. А воздух-то какой хрустящий!

Я приехал рано утром и уже успел погулять по городу, составить о нем первое впечатление. Ничего особенного. Младов был настолько невелик, что из конца в конец его можно обойти пешком минут за сорок. Это если не торопиться. Население — тысяч восемь, максимум девять. Кругом так тихо, что можно подумать, будто всех местных выкосила какая-то эпидемия. Но нет, стоит появиться на главной улице — здесь она, как я и предполагал, носит имя вождя мирового пролетариата, — как начинают попадаться различные прохожие. В основном пожилые люди, но встречается и молодежь. Двигаются немного заторможено: то ли не выспались, то ли еще не совсем отошли после общероссийского бодуна. Все какие-то угрюмые. Я имел неосторожность улыбнуться одной девушке, так тут же едва не получил в лицо от ее кавалера, который как раз вышел из магазина. Подумаешь, какие мы нервные.

В центре дома все, как на подбор, старички — ни одного современного строения я не приметил. Атмосферно. Только вид легкой запущенности, пусть даже припорошенной снежком, портит впечатление. Еще в городе много церквей, с любой точки можно углядеть купола как минимум двух, если не трех сразу. Заглянув в одну из них, я с изумлением обнаружил пожарную станцию. Серьезно, не вру: две ярко красных машины с мигалками, люди в касках и огнеупорных костюмах — и все это под куполом трехсотлетней церкви! Интересно, а что тогда в остальных? Пивные?

На берегу Волги (здесь она была совсем не широкой и уж точно не походила на самую большую реку Европы) расположилась местная жемчужина — белокаменный Свято-Успенский монастырь XVI века. Говорят, здесь родился первый патриарх всея Руси. Может, так оно и есть, я не проверял. Сейчас у ворот монастыря тесно от припаркованных машин — туристы и просто любопытствующие ломанулись смотреть на свежеобретенное национальное достояние — то самое сокровище Юрьевских, про которое мельком упомянул Паша. Надо будет тоже заглянуть. Если верить газетам, заплесневелые безделушки старого поместного рода, издревле владевшего здешними землями — самая настоящая сенсация.

Сразу за монастырем — чуть подняться наверх по круто загибающейся улице — расположилась городская гостиница, нареченная в честь города: «Младов».

— Простите, мест нет, — толстая тетя-администратор, как две капли воды похожая на комендантшу общежития, сочувственно похлопала по лежавшей перед ней гостевой книге. — Много приезжих, все номера заняты, бронь на неделю вперед.

— Зашибись…

— Вы бы выбирали выражения, молодой человек! — тут же построжела женщина.

— Да, простите… А еще гостиницы в городе есть?

— Нету.

Ожидаемый ответ.

— А где есть? — на всякий случай уточнил я.

— Ближайшая во Ржеве — пятьдесят километров по шоссе на юг. Она большая, не чета нашей. Там места есть точно.

— Ну, спасибо…