Учитель Истории

— Писала, — всхлипнула Соня. — Штук двадцать написала — он ни на одну не ответил. Если вчера я могла еще предположить, что он загулял… То сегодня уже не знаю, что думать.

— Но ты думаешь, с ним все в порядке?

— Не знаю… У нас маленький город, все про всех знают. Если бы что-нибудь случилось, мне бы уже позвонили. Но понимаешь, я очень боюсь, что он пошел в этот отряд самообороны, в эту дружину. После субботы он сам не свой стал. Ему тогда досталось, помнишь, я рассказывала? Так вот, мне кажется, он решил отомстить. И ждет выходных. Но громобои не дают пощады тем, кто сопротивляется. Может случиться что угодно, вплоть до стрельбы или поножовщины. А на полицию никакой надежды. В прошлый раз она даже не вмешалась. Вот почему мне надо найти его и вернуть. Прежде чем он наделает глупостей.

— Ясно…

Блин, и чем я могу здесь помочь? Прошвырнуться по местным подвалам, из которых каждый третий — подпольная качалка? Или самому начать названивать этому пропавшему Славе? «Здравствуйте, я тот парень, который пару раз гулял с вашей девушкой, пока вы были заняты неизвестно чем. Вас домой скоро ждать?» Спасибо, в проявлении суицидальных наклонностей я пока еще замечен не был. И вообще, если кто-то решится дать отпор громобоям, так я только за. Интересно будет на это посмотреть… Со стороны, разумеется. Мда… А я ведь обещал Вере приехать на выходные. Как же быть? Ладно, обойдутся без меня. К тому же, как показывает практика, если о планируемой публичной акции известно заранее, то едва ли что-нибудь действительно произойдет. Скорее всего, обычная дезинформация, нагнетание паники. Или попросту беспочвенные слухи. А Соне надо было идти в полицию, а не ко мне. В полиции ее, может, и пошлют, но ведь всегда можно обжаловать в вышестоящие инстанции… Ага, обжаловать… Едва ли она вообще знает, как правильно общаться с правоохранительными органами. А уж как заставить их работать… Идея! Надо пойти вместе с ней и написать заявление. Вот в чем я смогу помочь! Уж это всяко лучше, чем бродить ночью по улицам. Бинго, выход найден!

Зазвонил телефон.

— Сизов у тебя?

Это Лев.

— Нет, — на всякий случай я осмотрелся в комнате, чтобы окончательно убедиться в своей правоте, чем несколько смутил свою гостью. — Он сегодня не приходил.

— Твою дивизию, — охнул в трубке доктор. — Опять на Волгу убежал! С воспалением! Ну я его, когда поймаю… Так отделаю… Все его проблемы ему сразу покажутся раскрашенным воздухом…

— Помочь? — с надеждой спросил я, но Еремицкий уже бросил трубку. — Ладно, Сонечка, пошли.

— Куда? — тут же вскочила учительница.

— Куда-куда… Вестимо, куда. В полицию. Давненько я не бывал в полиции по своей воле.

Ну вот, Женька уже сбежал. Когда моя очередь?

В отделении нас, разумеется, никто не ждал. Дежурный лейтенант в пол-уха выслушал историю Сони и предсказуемо отказался принимать заявление. Кажется, он даже собирался нагрубить, но не успел: я демонстративно положил перед ним телефон с включенным диктофоном.

— Теперь можете говорить.

— Ааа… Эээ… Так нельзя! Уберите немедленно!

— Уберу, как только примите заявление о пропаже человека.

— Дык, с чего вы вообще решили, что он пропал?

Вот, уже некая конструктивность наметилась.

— Есть основания полагать.

— Какие основания?

— Это все будет указано в заявлении.

— Я не могу…

— Не можете отказать, совершенно верно.

— Ладно, пишите, — буркнул офицер. — Один хрен, начальство его завернет. До свидания, Серег.

Последние слова были обращены к проходившему мимо коллеге. Еще один полицейский Серега, машинально подумал я. Но тут мужчина поднял голову, и я узнал его.

— Капитан Лоенко! Добрый вечер.

— А, Лазарев, — капитан остановился и с некоторым подозрением оглядел всю представшую перед ним сцену. — Что вы здесь делаете?

— Пытаемся написать заявление о пропаже, — пожаловался я. — Но товарищ лейтенант не дает делу хода.

— Все я даю, — проворчал дежурный. — Вот, на, даже чистый листок даю. Ручка на столе есть, там же форма для заполнения.

— А кто пропал?

— Молодой человек моей подруги, — я указал на Соню. — Вот, ее.

— Понятно, — кивнул Лоенко. — Давно пропал?

— Вчера утром видела его последний раз, — ответила Сонечка, дежурно всхлипнув. — С тех пор ничего о нем не известно. Дома не ночевал, на работе не появлялся…

— Да, есть основания для беспокойства, — согласился капитан. — Сереж, прими у девушки заявление.

«И этот тоже, оказывается, Сережа. Нет, точно проклятие какое-то».

— Я уже принимаю, — выразил свое недовольство лейтенант. — Пишите, девушка.

— Лазарев, а с тобой я бы поговорить хотел. Поднимемся ко мне?

— Если это просьба, а не приказ, — осторожно ответил я. — То без проблем. Соня, товарищ лейтенант поможет тебе с заявлением. Я быстро. Без меня не уходи.

— Хорошо, — вздохнула та, принимая их рук офицера бланк заявления. — Куда я пойду… Что мне дома делать одной…

Мы же прошли в знакомый мне кабинет, где не так давно состоялась наша первая беседа.

— Ну и накурено у вас тут, — заметил я, с отвращением глядя на огромную пепельницу, утыканную окурками, словно морская мина.