Учитель истории

А с Эстери как? Ну, тут совсем просто! Ее он почти не вспоминает, ну, разве что так, из любопытства к судьбе. А жениться? А вот жениться он непременно должен, и как можно скорей, этим летом, и только на чеченке, это главное, что его отныне с родиной свяжет. И вообще, женитьба — дело сверхтонкое, важное! Ведь он парень еще неженатый, вроде, тьфу ты черт, конечно же, целомудренный, и должен жениться только на девственнице, и чтобы она молодой была, и красивой, и стройной, и прочее-прочее-прочее все хорошее. А мать и этот список требований увеличила: чтоб не дура, образованна, современна, только из горных тейпов, из хорошей семьи; а последнее качество тоже с подпунктами — наш Малхаз, как обычно бывает, одной ногой в Европе, а другой черт знает где, словом, он истинный чеченец и от традиций не отступит, а вот что будет с его детьми, что должны бы вырасти в Европе, еще не задумывается. Думает о другом: жить в Европе нравится, и жить по-европейски хочется, и его эта мораль устраивает, но это за ширмой, а для близких «ни-ни».

Короче, выбор у Малхаза вроде есть, кое с кем он уже по телефону и даже через Интернет общается. Конечно, эта эмансипация ему не по душе, тогда бери из дремучих гор, и пока она приживется в Европе, а приживется ли вообще... В общем, все нормально, процесс пошел, с матерью полный консенсус, теперь они с полуслова понимают друг друга, каждый день идет выбор избранницы, все это не опишешь. Только пара слов из лексикона матери:

— Теперь, сынок, ты не какой-то учитель истории в горной школе Глухой, или как правильно Гухой, а всемирно известный художник, программист, преуспевающий бизнесмен, дом в Англии... и, главное, мой сын!

Посему претенденток не так уж и много, как ранее, оказывается, их вовсе нет, не отвечают всем положенным критериям. Впрочем, кое-кому сделана скидка, и пара-тройка девиц уже на примете. Малхаз ныне тоже не сопляк, повидал всякого, и теперь рассматривает скрупулезно фотографии с ног до головы, морщит нос, да, к счастью, зеркала кругом.

В общем, круг избранниц сузился: одна больше подходит Малхазу, вторая — матери, но это не принципиально, их судьбу решит жребий; важнее другое, летом будет свадьба и, понятно, вначале тихий, скромный мусульманский обряд в Чечне с соблюдением чеченских традиций, а потом весьма ответственный церемониал в Лондоне, очень ответственный, ведь будут присутствовать лорды, пэры и, весьма может быть, члены королевской семьи. А как проводить это мероприятие в Европе — Шамсадов еще не знает. И вновь к нему благосклонна судьба.

В начале марта внезапно объявился Томас Ралф-младший, предложил на неделю полететь погулять в Бразилию, да пришлось предложение отменить. Под давлением отца — вот-вот состоится помолвка Томаса с одной знаменитой особой. Будет огромный прием, много богатых гостей; а Шамсадов от Ралфа-отца получил официальное приглашение.

Тщательно готовился Малхаз к этому церемониалу. Смокинг взял не в прокат, а купил, теперь он ему часто будет нужен.

Старый дом и двор Ралфов в Пуле не узнать, все отреставрировано, ухожено, чисто. Много официантов, швейцаров, охраны и «живой» оркестр. Людей много, и все богаты, известны, красивы; в общем, краше, чем в кино. Малхаз, как нареченный брат, постоянно рядом с женихом, его всем представляют, восхваляют, рекомендуют.

Изредка, впрочем как и другие, Малхаз любуется собой в зеркалах, улыбка не сходит с его лица, и вдруг, о ужас! Что это такое?!

— Томас, — встревоженно зашептал Шамсадов, на цыпочках подтягиваясь к уху жениха, — Кто вон тот высокий мужчина, с усами?

— Вон тот?.. Выясним. — Особо не утруждаясь, Томас подошел к кому-то и скоро вернулся. — Это со стороны невесты, какой-то спекулянт антиквариатом.

— Мне надо знать, кто это, конкретнее! — от возбуждения на контральто перешел голос Малхаза, так что даже зубы заскрежетали.

— Это столь важно в такой день? — со скрытой иронией спросил Томас.

— Это очень важно.

— Даже важнее нашего мероприятия?

— Гораздо! — прошипел Малхаз.

— Хм! Понял! Тогда это сродни началу войны... Действую!

Всем улыбаясь, слегка кланяясь, жених прошел почти весь зал, остановился возле бородатого старика в морской форме, с ним направился к высокому мужчине. Малхаз видит, как их представляют, как они по-светски деликатно улыбаясь, чокнулись бокалами, дружно смеясь, о чем-то говорили, и наконец, Томас протянул свою визитку. «Фу, молодчина!» — прошептал Малхаз из-за колонны.

...Как ошпаренная дернулась рука Малхаза — на визитке выдавлено золотом: «Давид Безингер, профессор истории и культурологии», снизу номер мобильного телефона, адрес электронной почты и e-mail.

Малхаз потерял к торжеству всякий интерес, ему хотелось поскорее добраться до своего компьютера, и вообще побыть одному, поразмыслить, что-то внутри всколыхнулось, защемило грудь, сдавило виски. Опасаясь, что его увидит Безингер, Шамсадов задумчивой тенью ходил по дому, потом, сославшись на головную боль, очень рано покинул церемонию и не остался, как планировал, в Пуле, а последним поездом выехал в Лондон.