Учитель истории

В Лондон прибыл поздно, телефон Безингера не отвечал, и он не стерпел, подъехал по указанному на сайте адресу: солидный особняк в самом центре Лондона. Особо не задумываясь, Шамсадов твердо двинулся вперед.

Прямо у ворот, напугав его, вырос огромный, чернее ночи человек; ничего не говоря, будто его ждали, провел через озелененную арку («металлоискатель» — подумал Малхаз), попали в небольшой светлый холл, слева темный кабинет со множеством мониторов, все просматривается, охрана. Как по сигналу, появился высокий, стройный, весьма обаятельный юноша.

— Простите, но профессор сегодня уже не принимает, — деликатно сожалел он. — Сообщите, пожалуйста, кто Вы, и оставьте координаты, мы с Вами свяжемся.

— Меня зовут Малхаз Шамсадов, — уже пожалел он о приезде, — меня срочно хотел видеть мистер Безингер.

— Шамсадов? — переспросил юноша. — Вы из России? Как приятно, я тоже. Меня зовут Глеб, — и он назвал самую известную в России фамилию.

— Вы однофамилец? — поинтересовался Малхаз.

— Внук! Я здесь учусь и живу у Безингера, — улыбаясь, сказал юноша и исчез. А в голове Малхаза все перемешалось, и он боялся, как бы не назвать Давида Безингера — Зембрия Мнихом.

— Вас просят зайти, пройдемте.

Прошли через вяло освещенный богатый зал, попали в солидно обставленный кабинет.

— Ждите здесь, — указал юноша на диван и удалился.

Малхаз огляделся: на всю стену застекленные полки, и множество очень старых, судя по обложкам, книг. Большой стол завален книгами, журналами, листками, одна, самая толстая, от времени пожелтевшая книга раскрыта; Шамсадов не удержался, посмотрел — Талмуд.

— О-о! Малхаз! Здравствуй! — на русском, за спиной появился Безингер. — Салам аллейкум, — пара слов уже по-чеченски. — Как я рад, как я рад! — обнялись тоже на кавказский манер. — Садись, садись, дорогой! Я тебя по всей России и Чечне ищу, а ты здесь, прямо под носом. Молодец! Молодец! Виски, коньяк?.. Наслышан, наслышан о твоих успехах. Действительно, талант, во всем талант! И если его с толком использовать, мы бы с тобой так зажили!

— А что, Вы разве плохо живете?

— Малхаз, все, конечно, относительно... но есть и какие-то... ну, пусть это и пафосно, да как есть — обязательства перед историей, человечеством. — Безингер отпил большой глоток коньяка, долго, со смаком готовил и раскуривал толстую сигару. — Малхаз, дорогой, — меж ними был только журнальный стол, но от сизого дыма черты друг друга стали расплывчатыми, — лет десять назад, прочитав твою первую статью, а потом встретившись с тобой, я понял, что ты и только ты можешь мне помочь... Гм, я все прощу, все твои последние проделки и выходки... М-да, хороший коньяк! Так я о чем? А, да! Кстати, для справки, эти твои хакерские дела по закону тянут лет на десять-пятнадцать, и учитывая, что и в России тебя разыскивают, дела у тебя — незавидные. Так что мой тебе совет — лучше со мной дружить и быть верным до конца.

— Если конкретнее, — не без злости, — я должен Вам служить?

— А что тут зазорного?

— Ничего, — уже с сарказмом, — если и царский внук у Вас в швейцарах.

— Ты о Глебе? Так он учится. Просто под моей, так сказать, опекой.

— А его дед тоже под Вашей опекой?

— М-да, Шамсадов, — тут Безингер неестественно кашлянул, поставил голос. — Сколько ты уже в Европе? М-да, а все такой же неотесанный, прямолинейный... Пора понять: политика — дело циничное, прагматичное, и базируется только на интересе.

— На интересе народа, нации, государства или отдельных персон и каст?

— О, Шамсадов, давай не будем пересказывать марксизм-ленинизм; сам видишь, во главе угла — частная собственность, личный интерес, и если кто-то утверждает, что это не так, то он либо лгун, либо просто идиот, а чаще всего и то и другое вместе... Ну, а что касаемо опеки, то ваш президент, то бишь независимой Чечни, тоже мой близкий друг, вот только сегодня общались, я обещал оказать гуманитарную помощь — обучить гвардию, обеспечить поставку оружия...

— Из России? Новую военную авантюру готовите?

— Что из России? Какая авантюра?.. — не понял Безингер.

— Гуманитарная помощь будет вами поставляться из России?

— Ну конечно, а то что же, отсюда тащить?! ... Тьфу ты, черт! Шамсадов, ты несносен.

— Как и Ваш «гуманизм».

— М-да, — сказал привычное Безингер, недобро сжал губы. — А ты изменился, Малхаз, уже не тот учитель истории, не тот... М-да, так это даже к лучшему: сентиментальность в жизни, а тем более в нашем деле — ни к чему... М-да, в целом жизнь пошла тебе впрок. Слышал я о твоих деяниях; мужественный ты парень, молодец. Вот если бы со мной контакта не терял, учился бы бесплатно, и в местах поэкзотичнее, чем сырой Лондон.

— Это где же?

— Ну, к примеру, сын вашего президента, по моей рекомендации, учится бесплатно в престижном университете в одной из азиатских мусульманских стран. Как-никак, а это ближе вам по вере.

— А что, мир уже поделен по религиозным секторам?

— Не то чтобы поделен, а путь к Богу у вас, скажем, свой.