Учитель химии

Федор Иванович. Иди… Только он придет. Когда-нибудь обязательно придет. Синеглазый парень с длинным каре. Ты не обращай внимания, что я иногда выпиваю… Но ты помни, Таня, он обязательно придет. Может, сбежит из дома, может, оборванный, может, пешком. Как Ломоносов, Таня, понимаешь?

Я киваю и быстро исчезаю за дверями школы.

Звонок с урока. Перемена вторая.

На заднее крыльцо школы подтягивается народ. Выходят Михалыч с Пашкой, девчонки – одноклассники мои ненаглядные, в общем. Утопила бы их всех или топориком зарубила бы, как Раскольников. Но нет во мне маньячных талантов. Все курят. Ну я тоже курю, не для того, чтобы быть, как все, а так – дурная привычка.

Артур. Люди, вы как насчет экзаменов вообще? Сами или родители помогать будут?

Маша. Я сама. Отец мог бы, но не будет. Он у меня принципиальный в этом плане.

Артур. Не повезло тебе. А у меня папаша сразу сказал: мол, одиннадцать классов – фигня. Это не деньги даже – так, копейки. Главное – потом, институт.

Михалыч. А ты куда собрался?

Артур. В Москву, куда же еще-то? Москва – это сейчас все. Столица, мать ее! На финансовый. Если у папаши все срастется. А если нет, то в архитектурный, там дешевле. А ты, куда потом пойдешь?

Михалыч. А тебе какая разница?

Маша. В ПТУ он пойдет, у него родители на большее не потянут.

Михалыч. Дура крашеная! Я, может, в МГУ собрался!

Все смеются.

Маша. В МГУ!.. Ну ты загнул. Да тебя в педагогический даже не возьмут! На рожу твою посмотришь – и сразу все понятно. В МГУ! Ну ты, блин, даешь!

Михалыч

. Да идите вы все! Со своими папашами и мамашами. Блин, ну чё за фигня, все настроение попортили!

Зло бросает сигарету, уходит.

На крыльцо выходит Клавдия Михайловна. От нее никто даже и не прячется уже. Ну, девятиклассники еще пытаются сделать вид, что они тут ни при чем, так – свежим воздухом подышать вышли, а однокласснички мои, те уже ничего не пытаются, а зачем – и так все понятно.

Клавдия Михайловна. Девятый класс, бросили сигареты, зашли в школу!

Девятиклассники робеют, бросают зажатые в кулак сигареты, потихоньку рассасываются.

Клавдия Михайловна. Одиннадцатый, хрен с вами, курите, сколько влезет. Все равно уйдете через три месяца. Что за поколение пошло, а? Таня, тебя почему на уроке не было?

Артур. А ей зачем? Она у нас и так, типа, умная.

Клавдия Михайловна. Тебя не спрашивают, Артур! Так почему тебя не было?

Отмазываться поздно, да и не хочется. Не то настроение.

Я. А я сегодня умерла перед первым уроком, Клавдия Михайловна.

Клавдия Михайловна. А зачем тогда в школу пришла, если умерла?

Я. А я потом воскресла.

Клавдия Михайловна смотрит на меня почти по-матерински заботливо, качает головой, щурит близорукие глаза.

Клавдия Михайловна. Доведете вы меня когда-нибудь. Все.

Маша. Вы тогда в монастырь уйдете, Клавдия Михайловна?

Клавдия Михайловна. Нет, возьму автомат Калашникова, поставлю всех к стенке и расстреляю. И не дай вам бог дожить до этих светлых времен.

Достает из сумки пачку «Явы», закуривает.

Артур

. Клавдия Михайловна, бросьте эту гадость, возьмите лучше «Парламент».

Протягивает учительнице пачку сигарет.

Клавдия Михайловна. Я бы на вашем месте, Артур, постыдилась бы такое предлагать учителю.

Учительница смотрит презрительно на Артура, берет у него сигареты, внимательно их рассматривает, достает одну, закуривает. Остальную пачку кладет к себе в сумочку, уходит.

Паша. Во дает!

Лена. У нас какой следующий урок?

Маша. История, кажись.

Артур. Вот невезуха, а! Я домашку не сделал. Иринка, дашь перекатать?

Ира. Дам. Только он все равно не поверит, что ты сам это сделал.