Учитель под прикрытием.

{- Вот ты, значит, как? }– Смерть действительно шла за мной, шипя, как рассерженная кошка. – {Меня можно отталкивать, можно мною пренебрегать…Но я тебе не простая девка! Я – богиня. От богинь не уходят просто так. Ты об этом еще пожалеешь.}

- А как же… пожалею… если оставлю все, как есть, - пропыхтел, сбив себе дыхалку.

{- Ты… ты…}

- Я. Некромант. Делаю свою работу.

{- Работу целителя! }

- Это все равно.

Нам пришлось прерваться – в подвал спешили гости.

Грохот выламываемой двери и разгром кладовки не мог остаться незамеченным. В притихшем на ночь корпусе звуки из подвала разносились далеко, и ночной сторож уже спешил навстречу злоумышленникам. Правда, он тут же раздумал нас арестовывать, когда заметил, кого я несу. Бросил все и кинулся на подмогу. Так в четыре руки мы и потащили потерявшую сознание Верину Кит в соседний корпус, к целителям, сопровождаемые всхлипывающей Агнешкой. Смерть отстала где-то по дороге.

Нам повезло. В учебном лазарете редко надолго задерживаются больные – чаще всего это старшекурсники и аспиранты-добровольцы, на которых тестируют новые заклинания. Ну, в крайнем случае те, кто получил какие-нибудь травмы. Большинство проводят там один-два дня, после чего возвращаются в общежитие. Если же что-то серьезное, отправляются домой.

В этот раз в лазарете было двое больных – парнишка с факультета ведьмаков, получивший травму, и какой-то аспирант-алхимик с ожогами. Воспользовавшись тем, что после обеда почти нет занятий, он решил провести кое-какой эксперимент – и угодил на больничную койку. Поэтому мастеру Голону пришлось задержаться и оставить здесь одну из своих помощниц.

Знакомая мне целительница, госпожа Донна Воробей, только прикорнувшая на смотровой кушетке, всплеснула руками, когда мы ввалились в лазарет. Впереди мчалась Агнешка, криками сзывая на помощь. За нею спешил я, тащивший на руках бесчувственное тело. Замыкал нашу группу сторож, громко возмущавшийся нарушением режима.

- А кто отвечать! Кто отвечать-то будет? – орал он. – Дверь поломали, натоптали…меня разбудили…

- Охота поспать? – я приостановился на крыльце, переводя дух перед последним рывком. – Могу поспособствовать. Вечный сон вас устроит?

- Э-э… вы чего это тут? Вы мне тут не того! Я при исполнении!

- Я тоже.

Набрав полную грудь воздуха, последним рывком буквально вздернул себя и свою ношу на высокое крутое крыльцо лазарета.

- Да это же мэтресса Кит? – всплеснула руками госпожа Донна, когда я уложил женщину на кушетку и осторожно размотал плащ. – Что вы с нею сделали? Как вы довели ее до такого состояния?

- Как-как… молча, - выдохнул я. – Сами у нее спросите, когда очнется.

- {Если} очнется, - взъярилась женщина. – Это же надо до такого дойти… Голодом вы ее, что ли, морили?

- Голодом и холодом, - босые ноги прорицательницы я не стал открывать. Пусть побудут в тепле.

- Да как вы смеете? – вскрикнула Агнешка. – Мастер Груви ее спас! Мы ее искали! А теперь вы ее должны исцелить.

- Я попытаюсь, - с достоинством отозвалась помощница целителя. – Дайте мне время.

- Я помогу, - вызвалась студентка. – Дома мне приходилось отпаивать больную скотину. Я знаю, как готовить укрепляющие настои. Моя бабушка была ворожеей и травницей, она мне успела передать кое-какие рецепты…

Беседуя, они удалились в подсобку, оставив меня одного с прорицательницей. Сторож, поворчав еще немного насчет того, что ходят тут всякие, житья не дают, а потом здания в негодность приходят и ценные вещи пропадают, ушел. Из палаты высунулись любопытные носы болящих – вернее, нос одного алхимика. Ведьмак с забинтованной ногой не мог сдвинуться с кровати и громким шепотом требовал у соседа отчета – что там происходит.

Я смотрел в окно, размышляя. Ночка выдалась, прямо скажу, напряженная. В воздухе – сейчас, немного успокоившись, я чувствовал – было разлито предчувствие то ли беды, то ли какого-то значительного события. Студень-месяц – месяц самых длинных ночей и самых коротких дней. Это месяц частых морозов и редких снегопадов. Месяц перелома года. С каждым днем все ближе Карачун – день перелома года, самый короткий день в году. День новогодия. Кому-то это веселый праздник, а кому-то…

А что, если что-то готовится на Карачун? До него остался всего-то двадцать один день. В этот день по традиции жгут костры, чтобы души умерших вспомнили о том, что на свете существует тепло, свет и жизнь. Это – единственный день в году, когда и в Бездне праздник. Силы мрака и тьмы получают полную власть, и люди, чтобы поддержать силы добра и света, не спят всю ночь до рассвета, жгут огни, освещая мир десятками тысяч рукотворных солнц и молясь, чтобы утро поскорее настало. Самое удачное, казалось бы, время для…

Для чего? На этот вопрос у меня пока не было ответа. Сказать по правде, я надеялся на прорицательницу. Мэтресса Кит наверняка знала или предугадала нечто такое, из-за чего ее… похитили.