Учитель танцев (третья скрижаль завета)

– Я думаю, это ваше, – сказала она и улыбнулась. – Спасибо за все. Не знаю, что сказать. Все это так… В общем, спасибо.

Она уже собиралась уходить, как вдруг обернулась и спросила:

– А вы, правда, напишите книгу про учителя танцев?

– Про самого настоящего учителя, – ответил я, выдержал паузу и добавил, – танцев.

– Спасибо, – сказала Аня, и на ее глазах блеснули слезы счастья.

Она повернулась и пошла по коридору.

– Анхель, смотри! – Данила показывал мне написанный поверх графика текст Третьей Скрижали Завета.

– А… – Аня снова обернулась.

– Что? – улыбнулся я, глядя на ее тон кую фигуру, словно выточенную ярким утренним светом, льющимся из больничного окна.

– Я не очень хорошо знаю историю, – нежная, смущенная улыбка играла на ее устах. – Что там с ними произошло?

– С ними – это с Нероном и Петронием? – уточнил я и посмотрел на нее с наигранной укоризной.

– Да, – Аня залилась румянцем и шкодливо прищурилась.

– Через год Петрония обвинят в заговоре и он покончит с собой. А еще через три года с собой покончит и сам Нерон. Сенат объявит его врагом отечества…

– Понятно, – сказала Аня, судя по всему, она была очень довольна этой «новостью». – Ну, тогда я пойду?..

– Иди, иди… Он тебя ждет, – рассмеялся Данила.

Я принялся читать текст Третьей Скрижали Завета.

– Смешная, – протянул Данила, глядя на ее летящую, танцующую походку.

– А мы-то с тобой хороши). – воскликнул я, потирая затылок.

– Ну уж нет! Ты – «хорош"\ – Данила театрально вскинул руки и широким шагом на правился к выходу. – И он еще называет меня „материалистом“! Имеет наглость! Ну вы по думайте только, какой нахал! Это, значит, я „материалист“! Очень хорошо! Блестяще! Гениально! Хоть стой, хоть падай! Плетет мне черт знает что про своих индейцев, сам наполовину индеец, и ни бельмеса, ну ни бельмеса в параллельных мирах! А я… я – „материалист“! Нет, это просто невыносимо! Если я еще хоть раз что-то подобное услышу, хоть что-то близкое к этому!.. Я не знаю… я просто не знаю, что я с тобой сделаю!

Я хохотал. Данила ругал меня на чем свет стоит, и с такой любовью, с таким изяществом, что смотреть на это без восхищения было невозможно. Я плелся за ним, изображая самого виноватого человека на свете, и заискивающе лепетал:

– Да, мой господин! Конечно, мой господин! Я – материалист, я, о божественный! Как я мог так заблуждаться! Позор, позор Анхелю де Куатьэ!

Мы вышли из больницы. Данила на мгновение остановился, посмотрел мне в глаза и сказал:

– Знаешь, Анхель, если мы и в следующий раз будем так тупить, четвертую скрижаль не найдем. Это точно. Если бы не ребята… если бы не… мы бы и эту… Ладно, – Данила выдержал паузу. – Дай я тебя обниму, что ли… Все-таки получилось. Черт возьми, получилось!

И мы обнялись, а я расплакался. Как дурак…