Учиться любить

– А тебе есть чем похвастаться? Наверное, твой отец стал еще богаче, раз цены на нефть так быстро растут?

– Да, он стал богаче на пару миллионов.

– И ты тоже.

– Можно и так сказать.

– Но ты должен быть без ума от радости! Меня ничто так не заводит, как деньги!

«Хорошо, что все-таки существует хоть что-то, что тебя заводит», – пробормотал про себя Антони, а затем объяснил:

– Знаешь, деньги – это еще не все! Представь, есть люди, живущие счастливо и без миллионов!

– Какая чушь! Ты говоришь так потому, что у тебя деньги были всегда.

– Возможно, но я их тоже зарабатываю. По крайней мере, я для этого пашу в фирме отца.

– Ну хорошо, хорошо, не заводись! Лучше потанцуем, а потом… – игриво сказала она и вдруг взглянула на него с почти неподдельным желанием, – потом пойдем ко мне.

Некоторое время он раздумывал, почему она так загорелась: то ли от мысли о его сексуальных возможностях, то ли из-за новых прибылей его отца. А может быть…

Антони обвел взором ее роскошную фигуру в облегающем платье, потом перевел взгляд на пышную светлую шевелюру, на полные губы, накрашенные темно-красной помадой; внимательно всмотрелся в ее глаза, почти отчаянно ища в них отражение нежности и любви, о которых он так давно грезил. Но увидел только равнодушие и с трудом скрываемое уныние, только холодность и трезвый расчет. Нет, ему не нужны эти глаза…

– Лиа, не сердись, сегодня я не в настроении.

– Разве?

– Да, – голос Антони звучал уже уверенно. – И поздравляю с новым «вольво».

Наверное, ей захотелось провести с ним ночь не из-за особой симпатии к нему и не из-за прибылей отца, а просто чтобы убежать, хотя бы на несколько часов, от завладевшей ее существом ошеломляющей скуки.

ГЛАВА ТРЕТЬЯ

Непонятно, что сложнее человеку: определить свою ценностную систему или осознать, кто ему по-настоящему нужен. Антони стало ясно, что круг провинциальной элиты, в который он входил, был ему не по душе. В его сознании всплывали люди, которые присутствовали на вечеринках, их лица, мимика, жесты. И что же? Одинаковые безразличные взгляды и фальшивые улыбки, всегда словно заученные и лишенные всякой теплоты слова. Притворством было пропитано все…

И вдруг он вспомнил пышные темные волосы, светло-зеленые глаза, наполненные откровенным трепетом, нежный голос и улыбку, такую приятную и искреннюю! Множество мыслей заполнили его сознание и порхали там, словно маленькие мотыльки . Юноше было неимоверно трудно контролировать их и суметь найти определяющее среди всех своих размышлений. И вдруг мысль, что эта кассирша была его отражением, более удачной его копией, подкралась незаметно и стала звучать все настойчивее.

Стоя в растерянности, Антони никак не мог поверить, что ему пришла в голову такая потрясающая глупость. Он вообще не знал эту молодую женщину. Может, у нее, как у большинства его знакомых, – совершенный, отполированный фасад, а внутри – пустота. Может, она такая же лицемерная и неинтересная, как все остальные… Но ее глаза говорили о чем-то другом. Почему бы не пригласить эту девушку на ужин? Даже если он и разочаруется в ней, это будет нормально, но хотя бы не останется сожаления о чем-то упущенном.

Доверяя своей интуиции, Антони все же решил рискнуть и встретиться с девушкой из магазина. Он вспомнил, как все знакомые девчонки строят из себя столичных примадонн, как они увиваются вокруг него, но не ради него самого, а из-за богатств его семьи. Как ему все это надоело!

Молодой человек считал, что сил у него почти не осталось, чтобы в очередной раз разочаровываться в ком-то.... Но чтобы не травить свою душу неведением, он поспешил прыгнуть в свой «порше». Обнял руль как нечто спасительное и с нетерпением нажал на педаль, припоминая адрес находившегося почти на окраине города супермаркета.

Потом события развивались со скоростью света. Каким было изумлением всех работающих в супермаркете, когда, как ни в чем не бывало, Милтен-младший вырос у касс! Его напряженный взгляд настойчиво искал кого-то.

«Я делаю это впервые! Наверное, я уже похож не просто на шута, а на болвана! Не стоило мне приезжать сюда. Ее, так или иначе, нет!»

Он уже двинулся к выходу, когда из самого крайнего уголка магазина, как утренняя заря, появилась Джойс. Ее лицо выглядело почему-то бледным, усталым, но прежняя неординарная красота сохранилась: осанка была гордой, волосы завивались в пышные локоны, коралловые полные губы были полуоткрыты. Она была похожа на пленительный цветок, осиротевший без солнца и влаги.

Пойдем со мной – Антони произнес первое, что пришло на ум.  – Но… – Она была так изумлена, что не могла больше произнести ни слова.

– Я… понимаю, что я снова некстати, – еле выговорил молодой человек, наслаждаясь ее дыханием.

В ее необычных глазах цвета весенней травы заблестели искорки: искорки радости, искорки надежды…

– У меня смена заканчивается в семь, – произнесла еле слышно девушка.