Учиться, влюбиться... убиться?

Домовой шагнул к стене — и в следующий миг его словно втянуло внутрь.

— Вот такие они, домовые духи. Если что — положишь ладонь на стенку и позовешь. Имя помнишь?

— Верет.

— Домовой дух Верет.

— Они — духи?

— Среднее между духами и живой материей. Это вы еще будете проходить.

— Если сдам магометрию.

— Если что — соберем комиссию. Или ты решила ее не учить?

— Учить! — возмутилась я. — Да половина магии построена именно на магометрии. Как геометрия — на правильных чертежах. Не буду знать магометрию — и призыв не освою. И общение с духами. И некромантию. И… и… и…

— Ты поняла. Заметно. Учить будешь?

— Буду.

— Отлично. А этому дураку я намекну, что расизм в Универе наказуем увольнением. И родственные симпатии тоже.

— А мне ему можно будет еще раз намекнуть, если что?

— Главное — не попадитесь.

Я опустила глазки. Что ж. Директор добился своей цели.

Во-первых, мне сказали, что «КГБ все видит».

Во-вторых, шкодить можно, если осторожно.

В-третьих, не буду учить — только так отчислят.

Так что вот так.

Учиться, учиться и учиться.

И наслаждаться жизнью.

А если этот Фалосский чудак на букву «Му» не поймет намека — я ему все рукава насмерть заштопаю!

Я мило улыбнулась директору.

— Обещаю.

— Тогда можешь идти восвояси. И учти. За мантии — отработаешь. Два дня в библиотеке.

Судя по улыбке директора, он был в курсе нашей дружбы с магистром Истроном.

— Слушаюсь, шеф!

— И с друзьями. Ясно?

— Да.

На этот раз прозвучало уже грустнее. Но ребята, которым я сообщила о приговоре, огорчения не выказали.

— Ёлка, ты не понимаешь! За такие шалости и отчислить могут, — объяснил мне Эвин. — Универ — это самое престижное учебное заведение мира. Сюда дикий конкурс.

— Незаметно.

— Ты привыкла к миру техники.

— Тоже верно.

Я забыла, что этот мир населен далеко не так плотно. У нас город-милионник не проблема. Здесь город на сто тысяч человек — уже столица. Их по пальцам перечитать можно.

Почему?

А тут сделан огромный упор на сельское хозяйство. Крестьяне, гильдии, купцы, дворяне, короли. Достаточно разумно организованное сословное общество. Не развивается техника. С бытовыми делами отлично справляется магия. Связь, медицина, даже телепортация… А значит, нет промышленной революции.

Казалось бы, люди должны здесь размножаться намного быстрее.

Увы…

В этом мире есть свои проблемы.

Нечисть. Нежить. Магические всплески. Иногда — эпидемии. Иногда — разломы, которые уничтожают десятки тысяч людей.

Разлом?

Стихийный портал в другой мир. Я прошла в управляемый. А вот если два мира случайно стыкуются между собой, может возникнуть стихийный портал. А не все миры родственны нашему. Представить себе только стыковку Земли и газового гиганта. Жуть?

Вот то-то и оно…

Так что маги здесь — очень уважаемые члены общества.

И увы — не слишком долгоживущие.

Хотя меня это не пугало. Что лучше — вспыхнуть один раз — или чадить тысячу лет?

Сейчас я горела. Ярко и весело. У меня были друзья. Любимое дело. Целый мир.

За такое можно и жизнью заплатить.

* * *

Ребята даже слегка обрадовались. Они были уверены, что если кто-то узнает о нашей маленькой шалости — выгонят без права восстановления. А пара дней работы в библиотеке, да под началом очаровательного магистра Истрона, у которого столько интересных книг!

А еще можно столько всего узнать…

И найти столько интересного…

Отработка была принята с восторгом.

Терос перестал прессовать меня на занятиях. Замечательный здесь директор.

Глава 4

ЛЮБОВЬ, ЛЮБОВЬ — НАШ ГОСПОДИН

Когда Эвин стал ходить рассеянный и какой-то тоскливый, мы заметили не сразу.

Оборотни вообще отлично скрывают свои чувства. Но разве можно куда-то деться от верных друзей! Мы же где хочешь достанем! И все нервы выпытаем.

Так что зажимали оборотня втроем. В моей комнате.

Я, Лерг и Лютик.

— Что у нас сегодня на ужин было? — начала я с невинного вопроса.

Я-то ужин пропустила. Зачиталась в библиотеке. Благо магистр Истрон разрешал мне приходить в любое время и сидеть, сколько захочу.

— Отварная салака, — буркнул оборотень.

— Салака была вчера. А это больше всего похоже на макароны по-флотски, — заметила я, приподнимая крышку с блюда, заботливо сбереженного друзьями.

Могли бы и не беречь.

Картошка имела такой вид, словно она своей смертью померла. А мясо в подливке можно было различить только с микроскопом. Или с заклинанием «острый глаз». Есть это на ночь не хотелось совершенно.

— Значит, макароны, — согласился оборотень.

— Макароны, значит, — протянула я, стратегически перекрывая дверь.

Лерг и Лютик сдвинулись поближе к окну. На всякий случай. Хоть и пятый этаж, но оборотню двадцать метров не высота. И тридцать тоже. У них когти такие — по скалам лазить могут, кроша гранит!

— Рассказывай.

— Не понял… — протянул оборотень.

Но меня было не остановить.

— Значит так. Это не ты второй десяток дней ходишь как в воду опущенный. Это не ты путаешь картошку с макаронами, а рыбу с мясом. Это не ты зависаешь над лекциями, как поломанный комп девяностого года? Я хочу знать причину!

— Да тебе все показалось, — попытался отбояриться оборотень, но я была неумолима.