Удача – это женщина

— А я все равно не хочу, — упрямо повторила Миффи. Бак нахмурился. Он прекрасно понимал, что Марианне пришло на ум похвастаться своей крохотной дочерью перед гостями. Подобная участь постигла бы и пятилетнего Джейми, но Джеймсон Александр Бакленд заболел совершенно не аристократической болезнью — свинкой и был отправлен в сопровождении няньки в загородное поместье Вингейтов в Нью-Джерси. Ничего не поделаешь — детям тоже приходилось участвовать в избирательной кампании своего отца. Сегодня, например, требовалось вкусно накормить и развлечь несколько влиятельных политиков и деловых людей, дабы они после сытного обеда могли высказаться в пользу Бака как кандидата от республиканской партии и объявить с своей лояльности к его особе в большом и торжественном зале библиотеки.

Во время последних президентских выборов Баку пришлось основательно потрудиться, участвуя в избирательной кампании на стороне республиканцев. Не меньше его трудилась во время выборов и Марианна, разыгрывая перед широкими слоями общественности роль истинной помощницы и друга многообещающего политического деятеля. В каком-то смысле Марианна и на самом деле была безупречной женой для политика — в ее прошлом не было ни одного сомнительного пятна, и ее жизнь, впрочем, как и жизнь любого из Брэттлов, являла собой для окружающих открытую книгу, где все страницы были исписаны четким и красивым почерком и не содержали ничего тайного и неприглядного — читать эту книгу можно было с любой главы. К тому же Брэттлы всегда занимали высокие должности в Конгрессе и Сенате Соединенных Штатов, и теперь их известное в политическом мире имя работало на Бака. Более того, все родственники жены соединили свои усилия, чтобы помочь Баку переместиться из сенаторского кресла на пост кандидата в президенты от республиканской партии.

Бак постарался убедить свою хорошенькую избалованную дочку, что для нее не составит большого труда переодеться в очень милое платьице, которое недавно купила ей мать, и поприветствовать его гостей.

— А что ты мне дашь, если я все-таки выйду к этим противным дядям и тетям и скажу им «здравствуйте, господа»?

— Что я тебе дам? Хочешь, я подарю тебе луну и звезды?

— Знаешь, папочка, я предпочла бы маленькую, но настоящую лодочку, которая ходит под парусом!

Бак вздохнул.

— Нет в твоей душе романтики, дочь моя, — грустно произнес он, покидая детскую, и в который раз подумал о том, что Миффи — копия матери.

Спустившись на первый этаж, он заглянул в комнату Марианны, чтобы узнать, вернулась она домой или еще нет. С тех пор как родился первый ребенок Вингейтов, муж и жена жили отдельно. Инициатива исходила от Марианны: «В конце концов, мы ведь будем приходить друг к другу, ведь так?» — спросила она тогда с очаровательной улыбкой. Точно такая же улыбка стала все чаще появляться на губах дочери, когда ей было что-нибудь нужно. В комнате Марианны горел свет и суетилась горничная, подбирая с пола и аккуратно укладывая на свои места предметы дамского туалета — жена имела обыкновение, направляясь в ванную комнату, срывать с себя на ходу одежду и разбрасывать ее где попало. Дверь в ванную комнату была приоткрыта, и оттуда доносился аромат экзотических благовоний. Кивнув горничной, Бак подошел к двери ванной и, постучавшись, спросил:

— Мне можно войти?

— Стоит ли, Бак? Боюсь, ты не успеешь переодеться к обеду. Они будут здесь через сорок минут.

Однако Бак не послушался и вошел. Марианна, словно Афродита, лежала в мраморном бассейне, окутанная облаком душистой пены. Она всегда пользовалась только самыми дорогими ароматическими веществами для купания, которые специально для нее составляли по особому рецепту французские парфюмеры в Грасе.

— Не понимаю причины твоего вторжения, Бак, — строго сказала она. — Ты же видишь, времени до прихода гостей осталось совсем мало, а мне еще предстоит переделать уйму всяких дел. — Приподнявшись и протянув в его сторону руку, с которой на мраморный пол стекали вода и пена, Марианна попросила; — Будь любезен, передай мне полотенце.