Удачная неудача Солнцеликого (СИ)

Я уже корила себя, что не попросила Ваена об услуге, гордыню тешила, сам ведь не предложил. Не то, чтобы я опасалась или даже стеснялась. В мужском коллективе работала. Да и неинтересна я этому парнише, старая потрепанная женщина. Пацану ведь не двадцать, как я думала — поменьше, он еще растет. Этот вывод напрашивался сам собой даже при беглом взгляде на коротковатые рукава не такой уж новой рубахи. Дораш повыше Киры, но явно мельче отца и в росте и в кости. Точно растет, значит, ему лет шестнадцать — семнадцать. Терпеть не могу этот возраст. Каждый год у меня было две недели пыток, когда профильное ПТУ, гордо заявлявшее, что оно колледж, присылало десяток юных бабуинов на практику. Мне всегда казалось, что это смески обезьян с тараканами, а в голове у них сопли пополам с гормонами. И если практика проходила без острого конфликта, я считала сезон удачным. Самым злополучным был год, когда пэтэушники не только меня достали, но и мужиков. Мало того, что они прятались от работы, как тараканы, лезли в опасные станки, как обдолбыши, хамили и прочая, прочая… Ой, лучше не вспоминать!

А Дораш как увидал пещеру с бассейном так и замер. Еле его к воде подманила да уговорила сапоги стянуть. Он все не верил, что столько воды и она горячая. Не верил и потрогать не соглашался. Пришлось толкать. А потом спасать, сиганув в бассейн следом, прямо в юбке. Только самошитые тапки и скинула. Чуть оба не утонули. Пацан все никак не мог нащупать близкое дно, метался, вскрикивал, хлебал воду и цеплялся за меня. Вот в этот драматический момент и нарисовался покатывающий со смеху Ваен, уже переодетый в домашнее. На Дораша обидный хохот подействовал отрезвляюще, он, наконец, сообразил, что может спокойно стоять. Он-то может, ему по пояс. А я в этом месте — не могу, хотя вода только до подмышек, но юбка, зараза, всплывает пузырем, приподнимает и норовит утянуть к сливу. И теперь уже я, под регот Ванюхи, цепляюсь за парня, а он меня стряхивает, как пиявку и ярится на насмешника.

— Нин, — Ваен, наконец, взял себя в руки, — ты иди, рыбой займись, а то опять до полуночи провозишься. Гунар записку оставил, велено следить за твоим отдыхом. Давай я познакомлю нашего юного гостя с условиями, а то еще обварится ненароком, заодно и сам освежусь.

Я всем своим видом демонстрировала вселенскую разобиженную надутость, а в душе хихикала, представляя, сколько муки Ваен притащил в волосах.

— Слушай, — мужики, один мокрый, другой возмутительно сухой, терпеливо ждали, когда с меня стечет достаточно, чтобы не устраивать потоп на кухне, — а почему ты не в кармане своем пространственном продукты нес, ведь тяжело же.

— Хочешь, чтобы у меня и там рыбой провоняло и мукой пропылилось? Жестокая! В пространственном кармане бытовая магия не действует, чтоб ты знала. Иди уже, раз не даешь мне тебя магией сушить, мне не терпится окунуться.

Ах тыж! Нна-а тебе! Ваен, конечно, три раза воин, но я ведь такая мокрая и маленькая, такая безобидная, а Дораш такой понятливый…

— Заодно и вещички прополощешь, Кира, вот, не жалуется, — это я мстительно намекнула, что доченька безропотно носит продукты с рынка в своей кладовке подмышечной. На всех замечу, таскает.

На мою тираду Ваен отфыркивается, лыбится и машет, уходи, мол.

Смех смехом, а я осознала еще одну проблему, которую придется решать уже завтра. Продукты таскать сейчас некому. Но я знаю, как это поправить. Красота.

Рыбка, рыбка,

вот моя улыбка, полная задора и огня,

самая вкуснющая на свете рыбка,

жарится, жарится, радуя меня…ча-ча-ча.

Ничто, абсолютно ничто, даже потрошение рыбы, не могло испортить моего настроения. И уж точно, не малолетний сын степей, барабанящий в нетерпении по столу. Парень вполне оправился, если полагаться на диагностику Ваена, который уверял, что сытная еда и спокойный комфортный сон возвратят ему прежнее здоровье уже к утру.

Кстати, об утре, пока возилась, определилась с планом на завтра и ближайшие дни.

— Дораш, — парень неохотно отвлекся от созерцания шкворчащей рыбы, — я заметила, что ты никак ко мне не обращаешься, не стесняйся, зови Ниной.

Парень порозовел, неужели нарушила какое-нибудь непреложное правило вежливости?

— А можно я буду называть тебя вама?

— Вама, это обращение к девушке постарше, по смыслу похоже на понятие «старшая сестра», — нет, этот Ваен точно знает о степняках больше, чем рассказывает. Ну и пусть его, мне сегодня хорошо.

— Можно, если тебе так удобно. А я, тогда, как должна отвечать?

— Шуни, — Дорашу было некогда, война с рыбными костями давалась ему нелегко.

— Шуни, вы редко едите рыбу, да? — подпихнула ему влажную тряпицу, пальцы вытирать. Так он удивился, но сообразил на Ваена посмотреть, для примера.

— Зимой совсем никогда, летом — бывает.

Приятный вечер получился. Мы так и скоротали его вчетвером. Сара деликатно отмалчивалась, она была готова спрятаться ради душевного спокойствия гостя, но я не позволила. Еще чего!